– Предельно, Григорий Степанович, – спокойно кивнул Корсаков-старший. – Можем ли мы рассчитывать на военное сопровождение во время поисков?

– Да, дам казаков, четверых, на большее не надейтесь, – ответил Столетов.

– В таком случае распорядитесь, чтобы нам предоставили все имеющиеся сведения об этих происшествиях. Мы выступим завтра на рассвете.

– Добро. Свободны. – Столетов отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Итак, дети мои, что скажете? С чем, по-вашему, мы имеем дело? – спросил Николай Васильевич тем же вечером, обведя взглядом сыновей.

Это был его любимый способ обучения – найти проблему и дать Петру с Владимиром возможность самостоятельно строить и защищать свои догадки. Отец выслушивал их, а затем спокойно, без ехидства или грубости, указывал на фактические ошибки и изъяны в логике. Этим он, с одной стороны, побуждал детей мыслить самостоятельно, а с другой – не давал им слишком увязнуть в своих заблуждениях.

Детей в роде Корсаковых начинали обучать фамильному делу рано, но исподволь. До своего тринадцатилетия ни Петр, ни Владимир не знали о существовании сверхъестественных сил и иных миров. Зато, благодаря рассказам родителей, превосходно разбирались в мифах и легендах большинства народов мира. Их можно было разбудить посреди ночи и спросить: «Чем отличается русалка от кикиморы?» или «Как обмануть лешего?». По мере взросления к сказкам добавлялись и языки, в том числе древние и мертвые. Петр и Владимир без устали зарисовывали египетские иероглифы и каббалистическую символику. Мальчишки воспринимали эти истории и загадки как увлекательную игру. И только после своего тринадцатого дня рождения и знакомства с семейным архивом понимали, как много знаний вложили в них наставники.

Николай Васильевич, как и его предки, был убежден, что народные предания и религиозные обряды – это своего рода отчеты о встреченных предыдущими поколениями сверхъестественных угрозах. Другое дело, что понять и изучить эти явления у них не хватало научных основ, а потому истории принимали нарочито простые и назидательные формы. Но если раз за разом люди со всех концов света утверждали, что соль отпугивает нечистую силу, а зеркала могут становиться воротами в иные миры, – списывать такие истории со счетов было нельзя.

И вот, отправляясь на расследования вместе с отцом сначала Петр, а затем и Владимир внезапно выясняли, что заученные с детства сказки могут подсказать способ борьбы со встреченной тварью, а рисунки, которыми они заполняли десятки и десятки альбомов, в нужной комбинации защитят от злых духов. По мере их взросления раскрывались и разные подходы, которые братья использовали для решения поставленных задач. Петр, с его феноменальной памятью, начал больше полагаться на интуицию. Иногда он сам не мог объяснить, к примеру, что заставило его обратить внимание на потухший очаг и найти под углями проклятую звериную кость. Владимир пытался следовать его примеру, но был куда менее уверен в своих способностях, а потому, прежде чем озвучивать свои версии, медлил, думал, а при возможности старался проконсультироваться с записями. Зато, уверившись в правоте своих выводов, отстаивал их до хрипоты, даже когда отец или старший брат указывали на его ошибки. Поэтому Николай Васильевич медлил, не желая отпускать его в свободное плавание. И если Петр уже вел самостоятельные расследования, то Владимиру дозволялось работать только в паре с отцом или старшим братом.

Сейчас Корсаковы находились в своей комнате – мансарде старого дома с видом на долину. Гостеприимный хозяин жилища был искренне рад принимать у себя русских, пусть не офицеров, но явно имеющих отношение к армии. Их регулярные разъезды, иногда посреди ночи, лишь добавляли веса в глазах болгарина.

Вдоль стен расположились три походных лежака и одна древняя кровать, в ногах каждого ложа стоял увесистый вещевой сундук. В углу дышала жаром разожженная печка, отгоняющая стылый холод, тщащийся пролезть в окно, открытое всем горным ветрам. Стены украшали теплые ворсистые ковры. Более чем комфортное место, особенно по сравнению с теми условиями, в которых вынуждены были зимовать солдаты на Шипкинском перевале. Посреди комнаты Корсаковы установили походный стол. На нем, будто скатерть, расстелили подробную топографическую карту, покрытую чернильными пометками. Самые свежие надписи отмечали селения, в которых оставил свой кровавый след убийца.

– А не торопишь ли ты события? Вы даже не видели места преступлений, только беглые описания, сделанные неподготовленными вояками. Выводы делать еще… – начал было Михаил, но Петр уже с энтузиазмом ответил:

– Думаю, это тварь, а не дух!

– Интересно, – кивнул отец и посмотрел на Владимира: – А ты что скажешь? Почему твой брат так считает?

Корсаков не торопился с ответом. Он еще раз внимательно поглядел на карту, расстеленную на столе, на Петра, отца, дядю, задумался – и наконец отрапортовал:

– Думаю, дело в географии. Дух, сирень – бесплотная сущность, обычно питается от места силы, там, где он проник сквозь трещину в границе, отделяющей наш мир от иных. За очень редкими исключениями он не в состоянии перемещаться на дальние расстояния. Здесь же места убийств отделены друг от друга десятками верст. К тому же жертвы имеют раны, оставленные существом из плоти и крови. А это уже очень похоже на тварь.

– Неплохо, – улыбнулся Николай Васильевич. – Факты в нашем распоряжении действительно могут указывать на то, что вы оба правы. Умение строить разумные догадки и заранее оценивать характер противника очень пригодится вам, когда придет пора охотиться самостоятельно. Не морщись, Петр, ты сам еще только начинаешь. Поэтому помни: Михаил тоже прав. – Отец указал на брата. – Выводы строить пока рано. Мы не видели тел. Еще не осмотрели места, где произошли убийства. Не опросили непосредственных свидетелей. И кстати, задумывались ли вы о том, какую конкретно тварь подозреваете?

– Здешний народ верит в волколаков [26] … – начал Владимир, но Петр его прервал:

– Нет, волколаки, по легендам и записям в архиве, кровопийцы. А если верить описаниям, которые есть у нас, то кровь там лилась во все стороны. Слишком расточительно для твари, которая ею питается.

Владимир пристыженно замолчал.

– Отсюда мы точно можем строить какие угодно гипотезы, – пришел ему на выручку Михаил. – Нужно следовать за этим таинственным убийцей. Судя по местам и датам убийств, он движется с запада на восток, от гор по нашим тылам. Обжитых мест перед ним немного. Значит, есть шанс предугадать, где он нанесет следующий удар.