– Прочь! – рявкнул кто-то за спиной Владимира. Грянул гром, и караконджул с воем отлетел назад. Плечом к плечу с Корсаковым встал косматый гигант, опуская еще дымящийся обрез, выглядящий совсем игрушечным в его руках.

Существо вновь поднялось с земли, но теперь дымящихся ран на его теле прибавилось. Похоже, здоровяк тоже выпалил по нему освященной солью. Авдотья вытащила из груди шпагу и бросила обратно к ногам Корсакова. Похоже, караконджул раздумывал, стоит ли ему сойтись в открытом бою с двумя противниками сразу. Он еще раз оскалился, обнажив почерневшие зубы, насмешливо указал пятипалой рукой на пришедшего на помощь Корсакову здоровяка, а затем развернулся и очередным невероятным прыжком сиганул прочь.

– Издевается, стервоза, – глухо проворчал детина. Он взглянул на Корсакова и низким голосом, с отчетливым белорусским говором, представился: – Горегляд, Христофор Севастьянович. Рады знаемству, хоть и, нажаль, в таких обстоятельствах.

Болгария, ноябрь 1877 года

Первым пропал Семак. Он взял на себя ночную смену Николая Васильевича на нижнем посту – Корсаков-старший остался беседовать с Юсуфом. График пришлось поменять, и, несмотря на опасения Корсакова-старшего, ему пришлось разделить сыновей. Петру достался верхний пост, его брату – нижний. Рано утром они отправились менять часовых, однако, подойдя к насиженному и обжитому наблюдателями гнезду средь камней, Владимир не нашел там казака. Не осталось ни карабина, ни шашки, ни личных вещей. Будто Семак просто встал и ушел в холодную горную ночь.

Овсеюк, отрядный следопыт, еще более молчаливый и мрачный после бессонного дежурства, спустился на нижнюю позицию, но помочь не смог. Ночь, по его словам, выдалась морозной и снежной, но все же без сильной метели, которая могла бы скрыть звуки борьбы или крики о помощи. А Семак не позволил бы застать себя врасплох. Овсеюк припал на четвереньки, внимательно разглядывая землю и камни вокруг.

– Чего там? – нетерпеливо спросил Владимир.

– Ничего, – хмуро отозвался следопыт. – Сакмы нет. Следы отсюда только евойные идут.

– Куда?

– А вона. – Овсеюк махнул рукой в сторону обрыва справа от дороги.

Вместе они подошли к краю. Пришлось вновь пригнуться – порывы горного ветра норовили столкнуть обоих в пропасть. Владимир боязливо заглянул за каменную насыпь. Упасть с высоты в пару сотен саженей ему не хотелось. Увидеть последствия подобного полета – тоже.

Вопреки его страхам внизу оказалось пусто. Лишь острые, слегка припорошенные снегом, камни торчали из земли. Куда бы ни делся Семак, с утеса он не падал.

– Улетел, что ли? – пробормотал себе под нос Корсаков, обернулся к следопыту и невольно вздрогнул. Тот абсолютно бесшумно оказался прямо у него за спиной. – Зараза! Напугал! Слушай, Овсеюк, кликни урядника и моего отца, будь другом. Я останусь на посту.

– Добре, сделаю, – откликнулся следопыт.

Белов и старший Корсаков явились быстро. С удивлением Владимир заметил, что к ним также присоединился Юсуф-бей, на которого командир казаков глядел волком.

– Чтоб его черти взяли! – ругнулся урядник, выслушав рассказ Корсакова-младшего о пропавшем часовом. – Говорил же я, нельзя было этих сволочей живыми брать!

– Если ты про моего гостя и его телохранителей, то зря, – спокойно ответил Николай Васильевич. – С Юсуфа я глаз не спускал, остальные два янычара сидели в подвале под нами, а его мы с тобой вместе осматривали и знаем, что незаметно выбраться оттуда не выйдет. Если считаешь, что Семака забрали именно они, то тем самым обвиняешь меня во лжи и сделке с врагом. Уверен?

– Нет, – скрипнул зубами Белов. – Только непохоже, что вы их за врагов считаете, вашбродь.

– Сейчас у нас один противник – убийца, – отрезал Корсаков. – Когда мы с ним покончим, я намереваюсь отпустить Юсуфа. С ним мы встретимся в другой раз. А вот его людей – нет, но к ним относятся все гарантии для военнопленных. Надеюсь, это понятно?

– Так точно, – ответил урядник.

– Votre soldat a disparu? – спросил Юсуф-бей. – Qa ne lui ressemble pas… La creature qui nous recherchons, je veux dire [35] .

– Да, он всегда оставляет за собой кровавый след, – согласился Николай Васильевич. – А что, если… Юсуф-бей, Володя, avec moi [36] . Белов, остаешься на посту.

– Есть, – неохотно отозвался казак. Троица охотников же начала спуск по каменистой, поросшей дикой травой, дороге.

– Я вынужден отчасти согласиться с Беловым, – вполголоса, так, чтобы не слышал турок, сказал отцу Владимир. – Насколько мы можем доверять… – Он замялся, не желая называть имя Юсуфа. – Доверять нашему новому другу?

– Он нам не друг, – также тихо ответил Николай Васильевич. – Но я знаю его. Точнее, наслышан. Этот господин – человек чести. Один из лучших оккультистов на службе Высокой Порты [37] . Из старого рода, в чем-то очень похожего на наш. Помнишь те амулеты с проклятиями, замаскированные под медальоны или другие ценности, что мы иногда находили на пути армии? Это дело его рук в том числе. Когда мы покончим с охотой, он вновь станет нашим врагом. Но про убийство сына паши он говорил чистую правду. На время наших поисков мы условились о перемирии. Вернее, поклялись на крови. Тем более что знающих людей вроде нас с ним и так очень мало. Не хватало еще убивать друг друга из-за войн, развязанных политиками. Возвращаясь к твоему вопросу – да, ему вполне можно доверять. Если он решит нас предать и нарушит клятву… Что ж, долго после этого он не проживет.