Шрифт:
Остановился он лишь у подножия холма, где след разрушений, похожий на последствия урагана, кончался. Последний забор, остававшийся на пути гиганта, стоял нетронутым. Корсаков понял, что беглец сменил направление и заозирался, но слишком поздно. Мощный удар выбил револьвер у него из рук, а следом слева налетел и сам гигант. Как и в случае с Кудряшовым, здоровяку не составило никакого труда поднять Владимира одной рукой и прижать его к растущему на склоне дубу.
А дальше случилось странное.
Из-под кустистых бровей на Корсакова взглянули на удивление умные и внимательные глаза. Гигант чуть склонил голову, сосредоточенно разглядывая добычу. Он поднял левую руку и сунул ладонь в лицо Владимиру. На ней не хватало двух пальцев, мизинца и указательного. Рука была частично перебинтована окровавленным платком. Но не это привлекло внимание Корсакова. На ладони – по крайней мере на той части, что выглядывала из-под платка – безошибочно угадывалась татуировка с восьмиконечной печатью Соломона. Гигант тем временем вглядывался в лицо Владимира, пытаясь увидеть, изменится ли оно при виде символа. Печать на мгновение полыхнула пурпурным огнем, заставив нечто неуютно содрогнуться глубоко внутри Корсакова. Но свет быстро погас, и неприятное чувство покинуло его.
Где-то за забором залаяла собака. Здоровяк с настороженным фырканьем обернулся на звук. Со склона уже слышалась перекличка спешащих на помощь агентов. Гигант вновь взглянул на Корсакова – и разжал хватку. Затем развернулся, сокрушил последний забор и рванул прочь. Как показалось Владимиру, следом за ним увязался огромный лохматый волкодав, который, видимо, и лаял за забором. Во двор меж тем вбежали запыхавшиеся агенты и сильно помятый Кудряшов.
– Цел? – отрывисто спросил околоточный. Получив в ответ кивок, сразу же спросил снова: – Утек?
Корсаков неопределенно махнул рукой в сторону пролома в заборе.
– Сыскать! – рявкнул Федор. Агенты молча бросились в погоню.
– Не возьмут, – критически заметил Владимир, вставая с земли и отряхиваясь.
– Попытка не пытка! – отрезал Кудряшов. Заметив что-то в траве, он нагнулся и поднял огромный револьвер. – Твой? Разрешение на ношение покажешь? [32]
– Придется снова прокатиться до нашей усадьбы, – покачал головой Корсаков, уловив иронию в словах околоточного.
32
Хотя оборот оружия в Российской империи был свободным, к 1881 году правила были ужесточены, поэтому на появление с револьвером в общественных местах все-таки требовалось разрешение.
– Успеется. – Федор протянул ему оружие рукоятью вперед. – Хорошо среагировал! Бахнул так, что он деру дал. Спасибо! А то быть бы мне растерзанным, как тот бедолага из переулка…
– Не уверен, – отозвался Владимир. – Наш беглец однозначно был на месте убийства, но что-то не сходится. Вернемся в его жилище, нужно кое-что проверить.
Пока они карабкались вверх по холму, перешагивая валяющиеся на земле доски и осколки стекла, Корсаков рассказал околоточному о двух отсутствующих пальцах на руке у беглеца.
– А чему тогда не сходиться?! – опешил Кудряшов. – Это ж, считай, железная улика!
– Погоди, – как-то незаметно Владимир с сыщиком перешли на «ты».
Оказавшись вновь в жилище беглеца, Корсаков первым делом подошел к столу, нацепил очки для чтения и принялся изучать лежащие на нем книги и бумаги. Видение не заставило себя ждать.
Трепещущийся свет свечей. Он сидит в комнатушке, с шипением нанося лечебную мазь на уродливые обрубки двух пальцев на левой руке. На столе – раскрытые книги. «Почему усе не сработало?! – думает он. – Отчего мне не хватило сил?» Закончив с раной, он судорожно листает книги и бумаги на столе. «Где ты? – шепчет он себе под нос. – Где же ты?!»
Вернул его к реальности Федор, вставший рядом, внимательно глядя ему через плечо. Внезапно околоточного что-то привлекло. Он смахнул бумаги со стола и присвистнул:
– Гляди-ка, кажется, я еще одно дело раскрыл! – Околоточный постучал кулаком по лежащей на столе карте города. – Пару дней назад был взлом в губернском архиве. Говорили, что ничего не пропало, но, сдается мне, эта карта оттуда, и никто просто не заметил ее исчезновения. Мало того что душегуб, так еще и взломщик!
– Не уверен, что он душегуб, – заявил Владимир и протянул Кудряшову одну из найденных книг. Тот с подозрением изучил ее на раскрытой странице.
– Бесовство какое-то! Символы непонятные! Он чего, безбожник, дьяволопоклонник наш беглец, что ли? – брезгливо спросил Федор.
– Напротив! Это ключи Соломона, – пояснил Корсаков. – Это не символы, необходимые для… Как бы тебе объяснить… Якшанья с нечистой силой. Наоборот – это защитные чары. И все остальные книги говорят о том, как спасаться от заклятий и одержимости, а не насылать их.
– Владимир Николаевич, не пугай меня, а? – подозрительно посмотрел на него околоточный. – Ты во все это веришь, что ли?