– Серьёзно? – Больше всего его бесило, когда Саша включала «босса». Они всегда были командой, в которой каждый занимался своим делом, и вместе добивались крутых результатов. Это было общей заслугой. Но иногда Сашу заносило, и он знал, что, если даст слабину, подчинится, она перестанет его уважать. За две секунды сбросив одежду, Миша оказался в воде и наигранно весело прокричал: – Иди к нам, красотка!

Рома заржал, а Саша показала им средний палец. Отойдя в тенёк, села на камень, достала блокнот и сделала вид, что крайне занята.

Что на всех них нашло? Усталость от жары и гнуса? Провокации слишком привлекательного, но не слишком тактичного гида? Миша с головой окунулся в ледяную воду. Дыхание перехватило. Вынырнув, понял: сейчас нельзя ссориться. Они только начали работу. Поэтому придётся молча терпеть всё, что происходит вокруг, считая это обыкновенными походными неудобствами.

Выйдя на берег, Миша всё-таки достал камеру и сделал несколько кадров.

– Ручей Чургим называют рекой полноты, порожистой, чёрным камнем… – рассказывал в это время Роман. Саша нахмурила брови. Возможно, вспомнила, что о каком-то чёрном камне говорила Надана? – Интересно, что ручей стал полноводным только после Тунгусской катастрофы. Вода в нём кристально чистая и вкусная. И несмотря на то, что холодная, в ней с удовольствием купаются все проходящие мимо.

– Куда мы дальше? – спросила Саша.

– Поднимемся наверх вдоль водопада и увидим кое-что красивое. – Рома показал рукой туда, откуда падал поток воды. – Там можно будет запустить вашу птичку.

Миша едва заметно улыбнулся. Радостное возбуждение прокатилось волной по телу. Наконец-то он увидит эти места во всей красе – с высоты птичьего полёта. Остальное неважно.

***

Тропа повела их выше, в нутро каменного каньона, наполненного шумом бегущей воды. Роман рассказал, что часто даже летом по берегам ручья лежит толстый слой льда и снега, но в природе, несмотря на постоянство циклов, ничего никогда не повторяется. В этом году, благодаря тёплой зиме, всё растаяло раньше.

– Ещё немного, и вы увидите то, зачем приехали.

Карабкаясь в гору, Саша спросила себя: а зачем же на самом деле она приехала? Узнать что-то о прошлом отца? Снять фильм о Тунгусской катастрофе? Разобраться в своих отношениях с Мишей? Ответ ускользал от неё, мысли разбегались в стороны, эмоции наслаивались друг на друга, и навести порядок в этой мешанине становилось всё труднее.

Наткнувшись взглядом на причудливый узор изломанных линий, она не поняла, что видит. Лапы гигантского паука или спрута? Серые звёзды со множеством расходящихся в стороны лучей? Смертоносные колючки?

Роман пояснил, что это вырванные из земли деревья, которые лежали в одном направлении и указывали своими витиеватыми корнями в сторону эпицентра. Выворотни, так он их называл.

– Мы в зоне мёртвого леса. Это вывал, который случился во время взрыва. Посмотри сюда. – Он провёл рукой по стволу дерева. Оно всё ещё стояло прямо. Обугленное с одной стороны, лишённое коры и ветвей мощной взрывной волной, дерево хранило следы того, что произошло здесь больше ста лет назад. – Эти стволы похожи на телеграфные столбы, поэтому и лес вокруг называют телеграфным. Но сейчас, спустя век, природа полностью восстановилась. Давайте сфотаемся.

После того как они неуклюже выстроились рядом и сделали селфи, Саша отошла на несколько шагов в сторону склона горы и окинула взглядом окрестности. Если не знать, что здесь произошло нечто ужасное, разрушительное и непонятное, никогда не догадаешься. Обычный лес, переживший обычный пожар.

– Привет.

Саша обернулась и увидела девочку лет десяти. Босая, одетая в суконную рубаху с вышивкой и штаны из тонкой оленьей кожи, она с любопытством разглядывала незнакомку и улыбалась, совершенно не выказывая страха.

– Привет, – ответила Саша.

– Ты заблудилась? – Девочка говорила мелодичным голосом с весёлыми нотками, совершенно без акцента и продолжала разглядывать Сашу.

– Я… нет. Я здесь с другом. И с проводником. Мы пришли, чтобы снять кино про эти места.

– Кино? Ух, я никогда не видела кино. Но слышала. Однажды в факторию приезжал купец из столицы и рассказывал про чудо чудесное, про то, как картинки оживают на простынях, если их развешать на стене… Это похоже на то, как наш шаман рассказывает о своих походах в другие миры. Но разве ваши умеют ворожить? У люче и шаманов-то нет. – Она заливисто рассмеялась, словно серебряный колокольчик зазвенел.

Саша медленно завела руки за спину и ущипнула себя. Нет, это не сон и не видение – боль воткнулась в запястье острой иглой, кожу явственно защипало, словно она обожглась крапивой.

– А где ты живёшь? – пытаясь сохранить спокойствие, спросила Саша, а сама достала телефон из заднего кармана и направила на девочку. – Можно я тебя сниму? То есть ты не против попасть в кино?

– А ты не украдёшь мою душу?

– Что ты, конечно, нет, наоборот, я сохраню её. Навсегда.

– Я живу здесь. – Девочка взмахнула руками вокруг головы. – Но от моей большой семьи никого не осталось. Кроме деда. Он у меня умный, знает всё на свете. Он научил меня русскому языку. А ещё у меня есть секрет.