– Что на этот раз?!

– Теперь у нас есть основания для возбуждения уголовного дела. Я должен допросить вас как свидетелей.

– Снова? Что нового мы можем сказать?

– Расследование было передано в центр. Со дня на день приедет следователь. Вы остаётесь в Ванаваре.

23 июля 2015 года. Новосибирск

Виски тонкой янтарной струйкой лился в хрустальный бокал, переливался тёплым золотом, рассыпался живыми искрами. Виктор наблюдал за процессом, не получая от этого никакого удовольствия. Скорее наоборот. Он хотел как можно скорее напиться, чтобы остановить круговерть мучительных мыслей в голове, и в то же время длил пытку, чтобы распалиться, довести себя до крайности и сделать то, что собирался сделать. Поставить точку во всей этой сумбурной, вышедшей из-под контроля истории.

Он отставил бутылку на низкий столик из тёмного дерева и вгляделся вглубь полного до краёв бокала. В камине играл огонь, кресло было привычно мягким, полумрак гостиной успокаивал воспалённый мозг. Но ничто не могло подарить ему настоящего покоя.

Александра.

Он скривил губы, когда её образ – худое скуластое лицо с вытянутыми к вискам чёрными глазами и пухлыми губами – возник перед глазами. Маленькая грудь, длинные конечности, она похожа на строптивую кобылку, полукровку с буйным нравом. Когда они встретились, она была слишком молодой, слишком непредсказуемой. Зачем ему эта головная боль? Он давно заменил её на более утончённую и благодарную особу.

Агата – вовсе не пустышка. Холёная, образованная, идеальная жена. Почему же при всех своих достоинствах она не вызывает у него и капли тех бурных чувств, которые вызывает Саша? Почему он не хочет её до дрожи в коленях? Почему она не снится ему?

Он разозлился. Зачем вообще их сравнивать? Ему что, мало женщин? Есть тысячи других. Да и сколько можно думать о бабах? Не много ли чести?

Виктор сделал большой глоток виски, закрыл глаза, чувствуя, как горячо становится в горле, потом в желудке. Не-е-ет, всё чересчур затянулось. Он отвлекается от главного, забывает о делах. Но сколько адреналина рождает в нём охота, эта, мать его, военная операция! Он хрипло хохотнул. Это тебе не вылазка на медведя. Тут всё по-настоящему. На кону – человеческие жизни, а трофей – не тяжёлая мёртвая туша, а живое и сладко бьющееся в руках тело.

Снова глотнув, он откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Хватит. Охота потеряла смысл. Стала слишком опасной. Он не может рисковать своей свободой. Даже ради удовольствия обладать Сашей.

Виктор достал из нагрудного кармана сим-карту, вставил её в телефон, набрал номер и, когда на том конце ответили, сказал:

– Твоё последнее задание. Закончи начатое. Эти двое заслужили свою участь. Только не наследи, как в прошлый раз. И разумеется, не суйся сам, ты уже на мушке.

Нажав отбой, он со всей силы швырнул телефон в стену и, убедившись, что тот разлетелся на части, опустошил бокал.

25 июля 2015 года. Ванавара

Припав к иллюминатору, Саша смотрела, как посёлок, стоящий на высоком берегу на изгибе Подкаменной Тунгуски, тает в зелёной дали. Это место перемололо её душу в порошок и одновременно наполнило жизнь новым смыслом. Разрушило иллюзии, с кровью выдрало из сердца ложь, сделало её самой собой.

– Почему, чёрт побери, здесь не подают шампанское? – пробормотала Саша.

– Ты же не пьёшь, – ухмыльнулся Миша и ласково сжал её руку на подлокотнике кресла.

– А сейчас бы выпила. Ты веришь в то, что это случилось? Вик будет наказан, справедливость восторжествует, нас наконец отпустили.

– Я бы не был так уверен.

– Он не сумеет отмазаться на этот раз. Я не позволю. А ещё Надана Николаевна сказала кое-что.

– М-м?

– Я рассказала ей про Вика и про убийство Ромы. Поделилась своей злостью и беспомощностью. Знаешь, что она ответила? У неё как будто снова переключился какой-то тумблер. Как тогда, в первый раз, когда мы хотели записать интервью. Она произнесла странную фразу, которая до сих пор не даёт мне покоя.

– Какую же?

– Чем выше взлетел, тем больнее падать.

– И всё?

– Да. На следующий день мы разговаривали совершенно на другие темы и не вспоминали Вика. Но когда я попрощалась, чтобы уйти, она сказала: «Не думай больше о том мужчине. Думай о другом».

– Саш, она абсолютно права. Я бы предпочёл, чтобы ты думала обо мне.

Она легонько ткнула его в бок и улыбнулась. Наверное, они оба правы. Все правы, кроме неё. Пора успокоиться и жить счастливо. Саша снова посмотрела в иллюминатор.

«Я обязательно вернусь однажды. Слишком многое остаётся здесь».

Бабушка. Каким странным казалось Саше это слово. Она всегда завидовала сверстникам, которые ездили на каникулы к бабушкам и дедушкам, словно это были поездки в волшебную страну, полную чудес и удовольствий. Страну, недоступную для неё, девочки с половинкой семьи. И вот теперь у неё была своя, самая настоящая бабушка, к которой можно приехать в гости, в далёкий-предалёкий посёлок на краю леса, уткнуться носом в ситцевое платье, обнять, почувствовать тонкие косточки под своими пальцами и запах хозяйственного мыла, которое Надана Николаевна считала лучшим средством для мытья и стирки всего на свете.