Растолкав их, к подросткам протиснулся генерал Твен. Он был облачен в живую броню, состоящую из тысяч подвижных элементов.

– Вот мы и встретились снова!

Рядом с ним, уперев руки в бока, стоял Бен.

Мэтт заморгал, отказываясь в это верить.

– Бен? Но…

– Мне жаль, Мэтт, это было необходимо.

– Почему? – возмутился Тобиас.

Бен покачал головой:

– У меня не было выбора. Ради блага нашего народа. Мы не можем выиграть войну. Там, возле крепости, сейчас убивают наших друзей. Их надо было спасать.

– Значит, это ты…

Мэтт ощутил внутри давящую пустоту. Не только предательство Бена, но и сам факт, что предателем может оказаться так много сделавший для пэнов и подвергавший свою жизнь опасности, служа Эдему, долгоход, шокировал его. То, что он согласился предать в руки циников своих друзей, заключить договор с врагами, означало лишь одно: взросление неизменно ведет пэнов к сближению с циниками. Взрослея, пэны перестают верить в вечную дружбу и становятся расчетливыми и осторожными, думают о выгоде. Мэтт уже видел такое.

Тут уж ничего не поделаешь…

А Бен – живое доказательство неизбежности этого взросления. И это доказательство, только что предъявленное Мэтту, подкосило его.

Все было напрасно.

– Я заключил соглашение с Мальронс. А ты, Мэтт, против мирного договора.

– Думаешь, она выполнит свои условия?

– Все уже свершилось! – прогремел властный голос.

В комнате появилась Мальронс в черно-белом платье.

Она смотрела на сына, но ее бледное лицо не выражало ни любви, ни сострадания.

– Я очень долго ждала этого момента, – призналась она.

– Мама, – вырвалось у Мэтта.

– Ты именно такой, каким я тебя запомнила.

– Так ты что… помнишь меня?

Мальронс не выказала ни нежности, ни жалости, ничего – от нее веяло только пугающим холодом.

– Твое лицо преследовало меня, – сказала она. – Ты так часто мне снился! Ты – воплощение моих былых пороков. Наконец-то я могу доказать Богу свою абсолютную преданность Ему.

– Ты… – Мэтт запнулся, все еще надеясь, что в душе той, которая была его матерью, осталась частичка любви, – больше не любишь меня?

Королева пренебрежительно рассмеялась, и охватившая Мэтта печаль превратилась в злость.

– Я люблю тебя за то, чего смогу достичь благодаря тебе, сын!

– Не зови меня так, – резко возразил Мэтт. – Никогда та, что привела меня в этот мир, не объявила бы войну детям!

– Вера открыла мне глаза. И я собираюсь доказать это всем. После того, что я сделаю, мои люди последуют за мной до конца – к миру, к искуплению и к Богу!

Тобиас отступил в угол.

– Вы же не убьете его? Вы что, принесете его в жертву перед своим войском?

– Я проводник для этих заблудших душ! – Глаза Мальронс загорелись безумным огнем. – Я покажу им пример.

– Чтобы убедить сомневающихся, – подхватил генерал Твен. – И чтобы навсегда сплотить наших солдат. Королева пожертвует плотью от плоти своей!

– Трубите в рог! – выкрикнула Мальронс. – Я хочу, чтобы это видели все. Прямо сейчас!

– А как же война? – вмешался Бен. – Вы же обещали…

Мальронс взглянула на него, как на выползшее перед ней на дорогу насекомое:

– Она уже заканчивается! В этот самый момент.

Бен с облегчением вздохнул и печально посмотрел на Мэтта.

– Это было необходимо, – пробормотал он.

Мальронс рассмеялась. И ее смех прозвучал зловеще.

– Мы отправим вашим людям сообщение о том, что война окончена, что они нанесли нам слишком большой урон. И когда они откроют ворота крепости, мы перебьем их всех. Бог не может страдать оттого, что мы слишком милосердны. Наш дар Ему должен быть бесконечным.

Услышав звуки рогов, войско Мальронс, предварительно разорив «Матрицу», отступило от стен крепости. Под проливным дождем тысячи солдат собрались у подножия холма.

Приближалась гроза.

Глядя на своих бесчисленных воинов, королева стояла на террасе с кинжалом в руке.

Твен заломил Мэтту руки за спину.

Тобиаса и Бена окружили десять солдат.

Не отпуская руки Мэтта, генерал толкнул его к матери.

– Мои верные люди! – сквозь шум грозы выкрикнула Мальронс.

Ее голос разнесся по равнине – он был таким громким, как будто его в несколько раз усилил фанатизм, с которым действовала королева.

– Давным-давно первый мужчина и первая женщина, наши далекие предки, согрешили, ослушались Бога и были изгнаны из рая. С тех пор их дети несут на себе тяжесть этого греха. Изгнанное из рая несовершенное человечество слишком долго страдало, надеялось на Божью милость. Пришло время, когда мы можем больше не ждать – мы сами сделаем Ему предложение. Мои верные! Я обещала вам, что искупление грехов состоится, что мы сможем искупить первородный грех. Сейчас самое время показать Богу, что мы – Его верная паства. Что Он может снова возлюбить нас. Пусть откроются врата нового земного рая! Я просила вас пожертвовать вашими детьми – самым обременительным плодом нашего тщеславия. Чтобы Бог мог увидеть нашу решимость любить Его. Теперь я отдам Ему плоть от плоти своей! И когда все наши дети умрут, мы найдем того единственного, кто носит на своей коже карту, она укажет нам путь к Тебе, Всемогущий Боже!