К Эмбер подошла девочка-подросток с длинными светлыми волосами:

– Ты действительно можешь помочь нам разобраться в изменениях?

– Поверь, с помощью скарармеев мы сможем заставить трепетать все армии циников.

– Тогда я в деле.

– И я! Я хочу записаться! – крикнул мальчик из толпы.

– Я тоже!

– Меня запишите!

– И меня! Я всегда верил в силу изменений!

В течение нескольких секунд толпа пыталась протиснуться в двери здания академии. Эмбер пришлось выстроить всех желающих в очередь.

Хотя воинов пэнам явно недоставало, но проблем с тем, чтобы овладеть изменениями, быть не должно. И это хорошо.

Мэтт заканчивал прогулку: он обходил бревенчатые укрепления снаружи, все еще надеясь на возвращение Плюм. С приближением ночи он смирился с тем, что собака никак не хочет возвращаться, и пошел проведать Мию.

Состояние девочки пока не улучшилось, рана на бедре все еще гноилась. Ее трясло, пот тек ручьями.

Мэтт долго просидел у ее постели. Они были едва знакомы, и все же Мэтт чувствовал неуловимую внутреннюю связь между ними. Тобиас освободил Мию от пупочного кольца, они вместе бежали из Еноха, от циников и Глотателей теней, пережили крушение дирижабля – столько событий!

Он осмотрел пупок девочки. Из розовой припухлости все еще сочилась сукровица. Пупочное кольцо действительно было самым отвратительным изобретением циников.

Из больницы Мэтт, в надежде встретить Флойда, Джона или Нурнию, направился в Зал путников. Этим вечером ему не хотелось оставаться в одиночестве – он понял, что Эмбер слишком занята в академии.

Проходя по улице мимо освещенных окон Салона воспоминаний, Мэтт решил зайти туда.

Тогда как в Эдеме еще сохранились здания, построенные до Бури, салон, напротив, возвели позже – как гимн прошлой жизни. Он походил на салун из вестернов – всюду деревянная отделка, огромный бар, круглые столы, эстрада для оркестра. На стенах висели десятки фотографий – целые семьи, дети, бабушки, дедушки, собаки, младшие братья-сестры, даже школьные снимки.

Узнав на одной из них Мейлис и Зели, Мэтт догадался, что те жили в Эдеме до Бури.

Почти сразу он сообразил, что у него самого нет никаких воспоминаний о родителях. Он никогда не носил их фотографий в своем бумажнике или кармане – уходя из дома во время Бури, он не захватил с собой ничего такого, поскольку был убежден, что снова увидит близких.

Парень не попрощался с отцом и матерью. И теперь сожалел о тех моментах, которые проводил рядом с ними, даже не осознавая их присутствия. Их любви к нему. Сожалел, что стеснялся сказать им, что тоже любит их.

– Привет!

Мэтт очнулся от своих мыслей и увидел сидящего за барной стойкой Хорейса.

– Смотрю, ты бодр и весел? – спросил Хорейс.

Мэтт молча кивнул. Он взял ближайший стульчик и сел рядом с черноволосым мальчиком. У Хорейса было необычное лицо: крупноватый нос, кустистые брови, слишком выдающийся подбородок. Его внешность нельзя было бы назвать привлекательной, но запоминающейся – вполне.

– Ну что, ты бросил курить свои вонючие сигареты?

Хорейс нахмурился:

– Не совсем. Но я снова начал заниматься спортом. Оказывается, бросить курить сложнее, чем я думал.

– От тех привычек, что мы переняли от взрослых и которые совершенно бесполезны – сигареты, алкоголь, разные зависимости, – от всего этого трудно избавиться. Мы должны вспомнить об этом, прежде чем начать…

– Пэны формируют армию. Каждый займет в ней свое место. Я попал в пехоту. Потребуется научиться владеть копьем. Я бы предпочел рогатку или лук, но надо признаться, что стреляю я плохо. Что касается кавалерии, там нужно ездить на лошади, а их у нас не много.

– И ты не ездишь?

– Нет! Я вырос в Чикаго! Я отлично ориентируюсь в метро и катаюсь на скейте, но и то и другое, к сожалению, не поможет выиграть в этой войне.

– Чикаго? Долгий путь!

Хорейс задумчиво кивнул.

– На этой стене есть фотки твоих родителей? – спросил Мэтт.

– Нет, – ответил его собеседник. – Я не подумал взять их, когда случилась вечеринка. Возникла паника, началась ужасная метель, страшно похолодало, по улицам бродили дикие собаки, из зоопарка сбежали животные, росомахи принялись нападать на все, что мелькало рядом. Мне удалось найти двух друзей, и мы смылись из города.

– То же самое случилось со мной в Нью-Йорке. Было пустынно и жутко.

– Мы встретили группу пэнов и вместе с ними перебрались из Чикаго в старый спортивный комплекс за городом. Мы прожили там пять месяцев, а потом пришел долгоход и рассказал, что выжившие пэны направляются вглубь страны, в новую столицу. Мы решили последовать его указаниям, так я добрался до Эдема. У нас на севере все небо затянуто черными тучами. А что на юге?

– Земли Мальронс и небо красное – я видел горизонт в тех краях. Кажется, мы оказались между двух огней.