– Для этого у меня есть очень эффективное средство! – произнес Мэтт, указав на меч.

Отверстие закрыла тень.

– Мэтт! Мальчик Мэтт! – громко позвал кто-то.

Мэтт замер.

Этот голос…

– Ты мой! – Голос приближался.

Мэтт застыл на месте. Он словно окаменел.

Невозможно!

Тобиас вырвал меч из рук Мэтта и что было сил вонзил в пол под ногами.

Стены затряслись, пол съежился.

Отверстие закрылось, стены пещеры затвердели. Все пространство сжалось.

И вдруг пэны, словно подброшенные невидимым батутом, с огромной скоростью взлетели вверх. Они пронеслись по пищеводу и вывалились на поверхность.

В свой мир.

Буря разыгралась внезапно, за несколько секунд. Крепость циников и Волчий проход исчезли под проливным дождем. Молнии сверкали без перерыва, освещая верхушки деревьев; на вершине одной из башен они попали в солдата, который, на свою беду, там оказался.

Часовые бросились в укрытие, другие циники побежали, спасаясь от льющихся с неба потоков воды.

На стене Эмбер и Чен сжались в комочки и подтянули ноги, чтобы солдаты не заметили их…

Девушка была на грани обморока.

Ей не давала покоя появившаяся у подножия стены черная фигура.

Ропероден.

Монстр, проглотивший Мэтта.

Эмбер переключилась на него, пытаясь удержать монстра силой скарармеев. Не дать ему сбежать. Она знала, что, если тот сможет скрыться, они больше никогда не увидят ни его, ни Мэтта.

После всего случившегося Эмбер хотелось верить, что Мэтт оказался прав и Тобиас не умер, а просто попал в плен, внутрь этого странного существа, в другой мир. Эта идея вселяла надежду когда-нибудь снова увидеть друзей живыми.

И позволяла ей держаться, несмотря на головокружение и боль, пронзавшую мозг. Воспоминания о Мэтте и Тобиасе не давали девушке потерять сознание.

Как только Ропероден обнаружил, что его удерживает невидимая сила, разразилась буря.

Молнии били всюду, пытаясь освободить своего хозяина.

Он так поторопился поймать Мэтта, что оторвался от своих слуг. И теперь ему сильно их не хватало.

Пытаясь окружить Роперодена, Бен, Хорейс и Таня выбежали из леса и наставили на монстра свое оружие, однако из опасений задеть Мэтта не решались применить его.

Из-под капюшона появилось огромное страшное лицо.

Череп с высоким лбом, выступающими вперед челюстями и злобно глядящими глазницами.

Рот раскрылся, словно чудовище хотело закричать, и изнутри, из колышущихся на ветру темных тканей появилось несколько фигур. Таня прицелилась в первую, но тут же поняла, что это маленький мальчик.

Когда Тобиас и Мэтт, в свою очередь, вывалились из складок черного плаща, Бен кинулся к ним.

– Мэтт! Скорее прочь от этой штуки! Мы удерживали его, сколько могли!

Мэтт пошатнулся и протянул руку к Роперодену.

– Оставьте его! – едва слышно произнес он. – Отпустите.

– Что? Ты с ума сошел! Он же… Проглотил тебя!

Мэтт в отчаянии покачал головой:

– Он теперь ослаб, он убежит. Оставьте его.

Бен перестал что-либо понимать. Он взглянул на Таню и Хорейса, которые тоже находились в явном замешательстве. Бен отступил назад и махнул рукой Эмбер.

Девушка разжала мысленные объятия и упала в руки Чена.

Ропероден затрепетал на ветру и поднялся над подростками.

Мэтт серьезно ранил Пожирателя – одна из функций организма Роперодена была нарушена. Монстр больше не мог сражаться.

Череп на мгновение уставился глазницами на Мэтта, а затем фигура поплыла над землей, между камнями и исчезла в лесу.

Буря была такой сильной, что часовые перестали наблюдать за долиной. Появление пэнов и Роперодена осталось незамеченным.

Нил и Бен взяли на себя заботу о новых пэнах и разместили их рядом с собаками между деревьев.

Мэтт лег на бок и прижал колени к груди.

Тобиас опустился рядом с ним.

– Мне жаль, – с грустью сказал он.

– Ты ведь знал, да? Видел, кто это?..

Вместо ответа Тобиас молча кивнул.

– Этого не может быть, – пытался убедить себя Мэтт. – Он не может быть им.

– Это его голос, его лицо.

Мэтт закрыл лицо руками.

Он был в полной растерянности. Он ожидал чего угодно, только не этого.