— Теперь опять в бой.

Люди внизу, кажется, до сих пор не поняли, что происходит. Они продолжали палить во все стороны, и пара пуль срикошетила от брони Рядовой снопом искр.

— Да, хорошие кости, крепкие, — с удовлетворением кивнул я. глядя, как моя воительница снова бросается в бой.

Она охотилась, выцеливала их одного за другим в темноте, настигала и ломала.

Люди, увидев, что твари почему-то перестали их атаковать, а вместо этого начали дохнуть пачками, наконец-то сообразили, что это их шанс.

Кто-то закричал:

— Пересаживаемся и валим!

Они попрыгали в уцелевшие броневики и рванули прочь, даже не пытаясь понять, кто или что их спасло.

Через несколько минут на поляне остались только мы, трупы и догорающие остовы машин.

— Ну, вот и всё, — сказал я, выходя из-за дерева. — Утаскивай их.

Рядовая сбегала к одной из разбитых машин, нашла там прочный трос, быстро связала всех оборотней за лапы в одну большую гирлянду и, взвалив на плечо один конец, потащила их за собой.

— Немножко поход задержался, — сказал я, шагая рядом. — Но зато как интересно получилось.

Добравшись до нашей землянки, я тут же приступил к исследованию. Разложил на полу одну из тушек. Рядовая стояла рядом, скрестив руки на груди, с видом вышибалы у ночного клуба. Кеша спрятался в самом дальнем углу, откуда доносилось его причитание:

— Ой, кишки-и-и… Ой, сейчас стошни-и-ит…

— Не ной, — буркнул я, делая ножом аккуратный разрез.

— Фу-у-у-у… — застонал Кеша.

Я проигнорировал его. Так, посмотрим, что тут у нас сотворил очередной горе-мастер…

— М-да… — протянул я, ковыряясь во внутренностях. — Грубая работа. Посмотри, Кеша, видишь эти блестящие волокна в мышцах? Похожи на спагетти.

— Фу! Хозяин, не порть мне психику! Я спагетти люблю!

— Это рунические нити. Примитивный способ усилить тушку. А вот это, в глазах… — я аккуратно извлёк глазное яблоко, отчего из угла донёсся сдавленный писк. — … алхимический состав для ночного зрения. Дешёвый, судя по цвету. Наверняка вызывает привыкание и слепоту через пару месяцев. Создателю было плевать, эти твари — расходный материал.

Я продолжил копаться и вскоре наткнулся на то, что искал. В основании черепа нашёлся небольшой твёрдый узелок. Аккуратно достав его, я увидел крошечную металлическую капсулу с выгравированными на ней рунами.

— А вот и вишенка на торте! — я помахал капсулой в воздухе.

— Это что, чип? Как у кошек? — с интересом спросил Кеша, на мгновение забыв о брезгливости.

— Почти. Это метка «свой-чужой».

Примитивная, но эффективная система. Другие химеры с такой же меткой воспринимались как союзники. Все остальные — как враги. Руны были зашифрованы, но для меня взломать этот код было делом пары минут.

Я «просканировал» метку, копируя её энергетический отпечаток. А затем взял из рюкзака флягу с водой и влил в неё эту энергию. Вода во фляге на мгновение засветилась тусклым светом и снова стала обычной.

— Рядовая! — позвал я.

Она тут же появилась рядом. Я протянул ей флягу.

— Отнеси это обратно, на то поле боя. И оставь где-нибудь на видном месте.

Она с сомнением посмотрела на меня, потом на флягу. В её взгляде читалось нежелание оставлять меня одного.

— Ты думаешь, мне здесь сейчас кто-то может что-то сделать? — с усмешкой спросил я.

Она пожала плечами и, взяв флягу, скрылась в темноте.

Я проводил её взглядом.

На самом деле, здесь мне много кто что может сделать. Но просто так, без боя, я не сдамся. Да и химер бояться — в химерологи не идти.

К тому же, я был почти уверен, что те люди, которых мы спасли, были не простыми «туристами». Обычных гражданских так не охраняют. Скорее всего, это был какой-то важный груз. Или важная персона. А значит, я не просто собрал материал. Я вмешался в чью-то историю.

И это делало ситуацию ещё интереснее.

Где-то в Диких Землях

Внутри бронированного внедорожника «Крепость»

— Твари снова заходят с левого фланга! Третья машина, держите сектор!

Командир отряда охраны рода Таволжских, Максим Терентьев, поморщился и приглушил рацию. Крики в эфире становились всё отчаяннее, и он не хотел, чтобы его подопечные это слышали.

Он бросил взгляд на заднее сиденье своего броневика. Там, вцепившись друг в друга, сидели двое детей. Варвара, девочка лет двенадцати с огромными испуганными глазами, и её старший брат, шестнадцатилетний Кирилл, который изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, но побелевшие костяшки пальцев выдавали его страх.