— Но эти кости магические! Они же усилены…

— Да, — кивнула она. — Но лучшая имперская сталь и две тысячи оборотов в минуту творят чудеса.

Я прикинул, сколько времени и сил я сэкономлю с этой штуковиной. Десятки часов. Сотни единиц драгоценной энергии. И всё это — благодаря простому механическому устройству.

Стало ясно, как день: я катастрофически мало знаю о технологиях этого мира. Я привык полагаться на магию, на живых существ, на свои собственные силы. А тут, оказывается, обычная железка может быть в разы эффективнее сложнейшего заклинания.

Значит, сегодня у меня опять будет бессонная ночь.

Наскоро расфасовав по банкам свежесмолотый порошок и заспиртованные органы, я снова отправился в лавку к Альфреду.

— У меня тут средне-магический порошок есть, — начал я, выкладывая на прилавок свой товар. — Есть слабо-магический порошок… Есть лёгкая эссенция костного порошка… Есть органы…

— Ещё скажи, что тоже магические, — хмыкнул Альфред, скептически разглядывая мои баночки.

Я тут же понял, что накосячил. Явно переборщил с энтузиазмом. Нужно быть проще.

— Ну, ладно, — я пошёл на попятную, изображая смущение. — Может, и не всё имеет магию… Просто хочется верить в лучшее.

Пока Альфред искал свои очки, я быстро провёл пальцем по одной из банок с порошком, незаметно вытягивая из него всю магическую энергию.

Старик вернулся, взял именно эту баночку, поднёс к ней свою руку. Свечения не было.

— Сочувствую, но это совершенно никакой ценности не имеет, — вынес он вердикт. — Можешь просто высыпать, но только не здесь.

Он перешёл ко второй банке, той, что я не трогал. На этот раз его ладонь окутало яркое сияние.

— О, а вот тут уже получше!

Затем он принялся за органы. Я предусмотрительно «обезвредил» парочку, чтобы создать видимость разнообразия.

Альфред проверял, цокал языком, что-то бормотал себе под нос. А я стоял и делал выводы.

Зря всё лишнее и бесполезное скармливал хомякам. Для правдоподобности нужно таскать сюда всякий мусор. Мешать полезное и не очень. Чтобы выглядеть как обычный охотник за удачей, а не как профессионал, который приносит только отборный материал. Так я хотя бы не вызову подозрений.

В итоге, я легко и просто заработал около восьмисот рублей, притом что продал лишь малую часть того, что у меня было.

Альфред отсчитал мне деньги, и я, довольный, отправился назад.

Карман приятно оттягивала пачка купюр. В голове роились новые идеи. А на душе было легко.

Я не просто выживал. Я развивался. И это было самое главное.

Элитная ветеринарная клиника «Благородный Питомец»

Петербург, Российская Империя

— Усыпить, — ветеринар произнёс это слово с такой будничной лёгкостью, будто предлагал подстричь когти.

Агнесса Новикова замерла. Её взгляд, холодный и острый, как осколок льда, впился в мужчину в белоснежном халате.

— Что, простите?

— Я говорю, единственное, что мы можем для него сделать, — это облегчить страдания. Гуманное усыпление. Быстро и безболезненно.

Рядом, на специальном смотровом столе, лежал Багратион. Её тигр. Не просто химера, выведенная для статуса, а полноценный член семьи. Огромный, матёрый, саблезубый, чья мощь и грация ещё месяц назад вызывали восхищение на аристократических выставках.

Сейчас он был лишь тенью самого себя. Шерсть потускнела, дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Но самое страшное — из уголков его глаз медленно сочились густые кровавые слёзы, оставляя на белоснежной шерсти уродливые тёмные дорожки.

— Какая у него болезнь? — спросила Агнесса.

Ветеринар поднял на неё глаза, в которых не было и тени сочувствия. Только скука.

— Ну… это редкая генетическая патология. Мы не можем точно сказать.

— Я плачу не за ваши «не можем», а за диагноз! Какая. Конкретно. Болезнь.

Мужчина вздохнул, изображая вселенскую усталость.

— Ну, это… Возможно, редкая форма гемолакрии… осложнённая лёгочным кровотечением. Скорее всего, генетический сбой. Не лечится.

— Возможно? — Агнесса подалась вперёд, и от её ауры аристократки, привыкшей повелевать, мужчина в халате инстинктивно вжал голову в плечи.

— Госпожа… мы не можем точно сказать…

— Понятно, — Агнесса сжала кулаки так, что длинные, ухоженные ногти впились в ладони. — Шарлатаны!

Химеролог-ветеринар оскорблённо поджал губы.