Он опустил взгляд на свои руки. И замер.

Наручников не было. Пут тоже. Его ладони просто… срослись. Кожа, мышцы, даже кости сплелись в единый уродливый монолит. Он попытался разжать пальцы, но они были теперь частью одной целой бесформенной массы.

Он с ужасом посмотрел на свои ноги — та же картина. Они были сплавлены вместе от лодыжек до колен.

— Что… что ты сделал? — прошептал он дрожащим голосом. — Мастер Плоти?

— Ну, ты меня оскорбляешь, — покачал я головой. — Нет, не он. На минуточку, я химеролог.

— Что за бред ты несёшь? Не бывает химерологов, которые работают с людьми на таком уровне! Вообще!

— Это неважно, — отмахнулся я. — Важно то, что мне нужна информация. И сейчас ты мне всё расскажешь. И нет, я тебя не отпущу. Но от того, как ты будешь рассказывать, будет зависеть, насколько легко и безболезненно ты умрёшь. Я могу твою жизнь растянуть на неопределённый период. И она тебе не понравится. Представь: ты обрастёшь густой шерстью, превратишься в полубезумное существо и будешь бегать по лесу. Но при этом испытывать дичайший, неутолимый голод. Но так и не сможешь его утолить… потому что у тебя не будет ни рта, ни даже носа. Кислород будет поступать через поры в коже. У тебя не будет ни атакующих функций, ни возможности позвать на помощь. Ты станешь просто вечно голодным, страдающим комком плоти…

От услышанного его лицо побледнело. Но в глазах всё ещё горел огонёк фанатизма.

— Я не предам свой Культ!

— Да? — я дотронулся до его плеча. — А если я так сделаю?

Под моей ладонью его плоть начала меняться. Кожа вздулась и пошла буграми. Из-под неё, с хрустом ломая ключицу, начал расти огромный костяной нарост. Он вытягивался, ветвился, разрывая кожу и мышцы…

Пленник закричал, его тело выгнулось дугой от невыносимой боли.

Я нахмурился, но не от его криков. Рост пошёл слегка асимметрично. Левая ветвь получилась на пару сантиметров длиннее правой. Неаккуратно.

Я мысленно сделал себе пометку: в следующий раз нужно точнее калибровать энергетический поток для костных тканей. Для чистоты эксперимента.

— А так? — я коснулся его шеи.

Позвонки затрещали. Шея начала удлиняться, изгибаться под неестественным углом, как у змеи. Он захрипел, пытаясь вдохнуть.

— Что ты… кхх… делаешь… со мной… — просипел он, и я с научным любопытством отметил забавный побочный эффект: из-за растяжения голосовых связок его голос стал тонким и писклявым, как у мультяшного персонажа.

Надо запомнить. Удлинение шейных позвонков на 15–20% ведёт к повышению тембра голоса на три-четыре октавы. Может пригодиться для маскировки или… для создания хора из мутантов. Забавно было бы послушать.

— Я могу превратить тебя в кого угодно, — спокойно пояснил я. — Пока ты был в отключке, я, можно сказать, полностью захватил твой организм. В тебе сейчас столько моей энергии, что я могу сделать вообще что угодно.

Конечно, это было чистейшей воды враньё. Со своими нынешними силами я едва мог поддерживать эти поверхностные трансформации. А уж на полное подчинение организма я точно пока не способен. Вся моя энергия и так уходила на то, чтобы просто сломить сопротивление его организма, преодолеть магический дар. Но он-то об этом не знал. Для него я был всемогущим скульптором, играющим с его телом, как с куском глины.

Он продолжал орать, извиваясь на полу, пока я не убрал руки. Трансформации прекратились, но боль осталась. Он тяжело дышал, всхлипывая.

— Ну что, продолжим? Или начнём говорить?

— Я… ничего… не скажу… — прохрипел он.

— Ладно, понятненько. Тогда ещё одна попытка…

Нужно было что-то посильнее. Что-то, что сломает его волю окончательно. Внешние мутации — это больно, но к ним можно привыкнуть. А вот к тому, что происходит внутри…

Я положил руку ему на голову. Но на этот раз не стал ничего менять во внешности, а полез глубже…

— Знаешь, я ещё не до конца изучил твою анатомию. Мне вот интересно, что будет, если заставить твой желудок переваривать самого себя?

Он замер, его крик оборвался.

— Нет, не так. Давай начнём с малого. С аппендикса. У тебя же есть эта бесполезная штука? Давай заставим его воспалиться. Резко и очень, ОЧЕНЬ сильно.

Он не видел, что я делаю. Но чувствовал. Резкая, острая боль пронзила его нутро, заставив согнуться пополам. Я не делал ничего сверхъестественного. Просто направил крохотный импульс энергии, вызвав спазм и резкое воспаление. Просто, эффективно и невероятно болезненно.

Но когда и это не помогло, я нашёл нервные окончания, отвечающие за температурное восприятие, и послал в них короткий, но мощный импульс.

Для него это было всё равно что оказаться в жерле вулкана. Его тело не горело. Но его мозг кричал, что он горит. Он чувствовал, как кожа плавится, как закипает кровь в жилах. Он орал так, что, казалось, его лёгкие вот-вот лопнут.

Через десять секунд я прекратил. Он лежал на полу, весь мокрый от пота, и смотрел на меня глазами, полными животного ужаса.