– Я понимаю, что это трагично, – осторожно начал я, – но нельзя же так реагировать. Это может быть вредно для ребенка.

Ирис посмотрела на меня обиженно, ее прекрасные глаза блестели в полумраке.

– А что ты тут делаешь?

– Пришел порталом забрать тебя домой. Пора ужинать, – я ласково провел пальцем по ее влажной щеке.

– А как же… – заикнулась супруга, растерянно посмотрев на скелет, но, встретив мой строгий взгляд, быстро сдалась. – Да, дорогой.

Мы держались нашей договоренности: работа не должна вредить семье и здоровью. Пока жена старалась держать слово. Хотя эти слезы из-за давно умерших людей… Но лекарь уверял, что это скоро пройдет. Оставалось надеяться.

Взяв меня за руку, Ирис слабо улыбнулась, и в этом простом жесте было столько доверия и любви, что мое сердце наполнилось теплом.

– Что на ужин?

– Мясо тушеное, вареное, запеченное, – перечислил я, чувствуя, как сам проголодался при этих словах. – И овощи, конечно.

– Все же жаль его оставлять, – Ирис снова украдкой взглянула на скелет.

– Милая, его страданиям стукнуло больше трехсот лет, – нежно, но твердо сказал я. – Они обладают солидной выдержкой и никуда не испарятся до утра. А твой ужин – испарится. И, если я правильно помню трактат «Питание для беременной некромантки», наш будущий наследник требует от матери не соленых слез, а витаминов и белка.

Драконы любили мясо, некроманты тоже, а жена носила под сердцем дитя, сочетавшее обе природы. Это не могло не сказываться на наших гастрономических предпочтениях.

– Мы можем обсудить его трагическую кончину за столом, – предложил я, пытаясь найти компромисс. – Хотя я, конечно, обошелся бы без этого. Или может, поставим для него дополнительный прибор?

За эту шутку я получил от любимой жены легкий шлепок по плечу.

– Черствый сухарь, – пробормотала она, но в уголках ее губ уже играла улыбка. – Нет в тебе понимания.

– Если бы его не было, я бы давно придушил жениха сестры, – парировал я.

Ирис рассмеялась, и этот звук, такой живой и радостный, разнесся по мрачному кладбищу, заставляя меня улыбнуться в ответ. Именно на это я и рассчитывал – отвлечь ее от мрачных мыслей.

– Ты сам посоветовал ей обратиться к менталисту, чтобы он научил ее находить общий язык с людьми.

Ирис посоветовала сестре специалиста, чтобы он помог ей с поиском смысла жизни (или что она там искала). И тот помог – так помог. Когда сестра призналась, что у нее роман с Кронтом, это был удар ниже пояса.

– Но не с ним же! – не удержался я, чувствуя, как во мне поднимается привычное раздражение.

– И он опытный менталист, – ехидно заметила Ирис, наблюдая за моей реакцией.

Насколько он опытный, мы поняли, когда сестра заявила, что выходит замуж и в положении. Тогда Кронт месяц ходил с разбитым лицом и блаженной улыбкой.

– Даже слишком! И этот его опыт… Обязательно было проявлять его с моей сестрой?

– Он влюбился, – ее глаза смеялись, хотя губы старались сохранять серьезное выражение.

– Потому еще и жив, – проворчал я, стараясь сдержать нарастающее раздражение.

Все равно исправить уже ничего было нельзя, и нам с Кронтом предстояло стать родственниками.

– Мой боевой дракон, – улыбнулась жена, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. – Я люблю тебя.

Ее прикосновение, нежное и любящее, мгновенно растопило мою досаду. Настроение сразу поползло вверх.

– И я тебя люблю, – нежно улыбнулся ей.

Сжав руку жены в своей, я повлек ее в сторону мерцающего портала – любящий и любимый, чувствуя, как благодарен судьбе за эту удивительную женщину.