Одному Богу известно, что нашла во мне Лаура. Я знал, что у меня несносный характер, суровый и властный. Наверно, жена все же впечатлилась моими внешними данными и военными наградами, полученными в последней военной кампании.

Тогда мне было двадцать семь. Я только вернулся из Восточных земель, с длительной кровопролитной войны. Знаменитый генерал с кучей регалий и военных подвигов, я стал объектом восхищения и зависти всего двора. Я был молод, красив, с богатырским телосложением, довольно богат. К тому же обладал магией. Все придворные дамы искали моего расположения, я слыл завидным женихом.

Но ни одна из этих жеманных надушенных девиц не увлекла меня. Все они казались неискренними, слишком легкомысленными. Они видели во мне только титул герцога и мои внушительные внешние данные. Ах да, еще и то, что по ночам я превращался в дракона. Это более всего возбуждало воображение дам. Ведь драконов в нашем мире не осталось. Я был одним из последних.

Для меня же это оборотничество в крылатого зверя стало проклятьем. Я хотел быть нормальным человеком и ночью тоже.

Достаточно повидав крови и жесткости за свою недолгую жизнь, я решил уйти в отставку, ведь поступил на военную службу только по настоянию отца, который теперь был на том свете.

Король, зная мои заслуги и помня о моей магии, хоть и не сильной, но нужной для управления государством, назначил меня десятым магистром ордена Звезды.

Я обладал магией предвидения будущего. Но предсказывал именно глобально, а не конкретно чью-то судьбу. Потому король очень часто спрашивал моего совета в вопросах заключения договоров с другими государствами, будь то военные или торговые соглашения. Мое чутье никогда не подводило. Я мог точно сказать, будет ли выгоден этот договор для процветания нашего королевства или нет. Именно этот мой дар очень ценил король. Так же как и мои боевые заслуги.

Оттого государь решил женить меня на самой лучшей из девиц-дворянок. Ею оказалась Лаура, племянница короля – самая эффектная красавица на выданье в ту зиму.

Лаура. Амбициозная, величественная и прекрасная, словно Венера. Высокая, статная, изящная, со светлыми волосами и черными, словно ночь, глазами, она была королевой всех балов и раутов. Мужчины сходили по ней с ума, стрелялись из-за нее на дуэлях, делали глупости. Да, она была роковой красавицей.

Едва меня представили Лауре, как она тут же взяла меня в оборот. Постоянно кокетничала, вызывала на откровенные разговоры, появлялась в тех же местах, где и я.

Я видел ее интерес и даже немного увлекся ею. Она казалась самой блестящей и самой умной из всех девиц.

И первой призналась мне в любви. Однако мое сердце оставалось холодно к ней. Я действительно пытался полюбить, но не мог. Я вообще не имел способности любить, в том понимании, как пишут в романах. Никогда не испытывал этого чувства. Вот такой уродился.

Потому, когда король решил поженить нас, ибо об этом мечтала Лаура, я не стал противиться этому союзу. Она была знатнейшего рода, красива, умна, наконец, любила меня. Вполне достаточно для роли супруги и рождения наследников.

К Лауре я всегда относился с уважением и некоторой отстраненностью. Как, впрочем, и ко всем представительницам прекрасного пола. Но это нисколько не мешало проводить с ней жаркие ночи.

Все у нас было хорошо, если не считать того, что у моей новоиспеченной жены оказался злой, даже жестокий нрав. Она постоянно бранила слуг, была всем недовольна, будь то каша на завтрак или не до блеска надраенный паркет в гостиной.

Я старался не обращать на это внимания. Ведь со мной она была нежна и приветлива, никогда на отказывала в ласках и совете. Я также был добр и вежлив с ней. Хотя так и не полюбил ее, но моя семейная жизнь меня вполне устраивала.

Потому сейчас, когда девушка спросила про мою покойную жену, я не сразу нашелся, что ответить.

– Она была красивая, модница. Любила наряжаться.

– Ах, понятно, – закивала Дарёна. Имя у девушки было необычное, какое-то иностранное. – А характер? Как она говорила и вела себя с вашим сыном?

Я даже задумался.

«Ну что за допрос?» – возмутился я. Не хотел говорить, что сына Лаура игнорировала и относилась к нему как к досадному обстоятельству в своей жизни. Она вообще не очень хотела рожать, боялась испортить фигуру. Но о покойниках не говорят плохо, потому ответил нейтрально:

– Сыном она мало занималась. В основном с Мишелем была няня.

– Странно. Но вы говорили, что мальчик хочет видеть маму, значит, он любил ее?

– Да. Отчего-то он помнит ее, у него есть ее миниатюрный портрет.

– Поняла. Хорошо, попробую действовать экспромтом, – ответила она и улыбнулась.

Ее тонкое лицо как-то преобразилось, появились на щеках ямочки, что сделало ее совершенно милой и забавной.

Я нахмурился. Не нравилась мне эта тощая девица, ох, как не нравилась.