Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Коснулся спиной перил и, развернувшись, понёсся по лестнице вверх. Я услышал как хлопнула входная дверь и побежал вслед за ним, но не для того, чтобы догнать. Подскочил к окну в холле и проследил, как Золотуха вылетел за ворота, которые не закрыл Никитос, и рванул в сторону забора, туда, где должна была стоять их тачка.

Хорошо. Телевизор продолжал орать. Я собирался уходить, но мне показалось что сверху что-то упало. Натянув и поправив на лице маску и не выпуская пистолета из руки, я взбежал по лестнице на верхний этаж. Везде горел свет. Кати видно не было. Я заглянул в одну комнату, в другую, в третью. Подошёл к её спальне и услышал странные звуки. Открыл дверь и остолбенел.

Картина открывалась ужасающая. Катя без сомнения была совершенно пьяной и совершенно голой. Она слабо махала руками, мотала головой, что-то мычала, нетрезво отбивалась, а сверху над ней возвышался Перебитый нос. Штаны его были спущены и не вызывало никаких сомнений то, что именно он собирался сделать.

— Вот же ты урод, — сказал я, — больной, конченый урод.

Он резко обернулся, ощерился и стал похож на загнанного в угол вампира.

— Отойди от неё, тварь, — процедил я.

Он захрапел, зарычал, усугубляя сходство с нечистью, дёрнулся, чтобы кинуться в мою сторону, но разборки с ним в мои планы не входили. Поэтому, когда из пасти Перебитого носа хлынули потоки ругательств, словно он действительно был не человеком, а демоном, я молча и совершенно хладнокровно поднял руку и нажал на спусковой крючок.

В этот миг я ни капли не сомневался, что пуля, находившаяся в стволе, сделана из чистого серебра, и она не оставит этому упырю ни малейших шансов. Она вошла прямо в сердце. Он не вскрикнул, не закатил глаза, не схватился за пробитую грудь, как это показывают в кино, а просто начал падать вниз. Грохнулся об пол, свалившись и оказавшись рядом с кроватью, а Катя, кажется, ничего не поняла. Но, по крайней мере, она была цела, и сейчас ей ничего не угрожало.

Я быстро спустился в подвал. Никитос застонал, но я не остановился, пробежал мимо. Выполз в свою родную форточку. Возиться с тем, чтобы закрыть замок я не стал и просто прикрыл створку, приставил решётку на место и рванул к забору. Дело почти было сделано. Оставалось совсем немного.

Я сел за руль, завёл двигатель и написал Кукуше короткое сообщение:

«Ок».

Отправил ему. Он тут же прочитал. Словно сидел, глядя на экран и ждал, когда я отпишусь. Тут же я послал следующее:

«М?»

Это означало «Матвеич».

— Под контролем, — ответил Кукуша.

Я кивнул, напялил очки, бейсболку, приляпал на скотч «усики» из овчины и потихонечку начал выруливать обратно по той же самой дороге, по которой приехал сюда. Но вместо того, чтобы вернуться в Зелёную поляну, я свернул в другую сторону, проехал ещё немного по разбитой замёрзшей грунтовке и оказался в Топольках, небольшой деревеньке неподалёку. Проехал её насквозь и выехал на шоссе.

Въехав в город, я собирался проскочить по мосту, бросить машину, отойти дворами, а потом вызвать такси. А может, сесть на автобус или троллейбус. Но блин, подъезжая к мосту, совершенно неожиданно напоролся на патруль. Неожиданно, твою мать. Вообще-то это было то самое место, про которое мне говорила Катя.

Гаишник вышел на дорогу и махнул мне палкой. Я послушно показал поворот, начал притормаживать, принял вправо, проехал мимо него и тут же газанул, практически так же, как сделал Кукуша в Сростках. Сразу же взвыла сирена и замелькали синие космические огни.

— Ну, давай, чудо японского автопрома, вывози, — прорычал я, втапливая педаль в пол.

Нужно было во что бы то ни стало оторваться. Поэтому на мост я заезжать не стал, ибо, как известно, куда с него денешься, не в воду же прыгать, если навстречу метнутся перехватчики. Мотор молотил, как сумасшедший. Да и мой мотор тоже. Буквально выскакивал из груди. Адреналин летел с повышенным расходом.

Я рванул в сторону Черновки, вдоль реки. Сирена орала не так уж далеко от меня, и ехать вперёд было рискованно потому как у второго, старого моста тоже мог оказаться патруль. Тогда бы меня просто взяли в клещи. Поэтому я резко свернул в сторону деревни, подлетел к магазину который был сейчас закрыт, заехал за него выскочил из машины, подбежал к ближайшему дому и, перемахнув через ворота, спрыгнул на землю.

Тут же раздался бешеный лай. На меня бросился огромный пёс, задыхаясь и захлёбываясь от лая. Не орал бы так, глядишь, подбежал бы скорее. Я успел метнуться к соседнему забору, подпрыгнул, подтянулся, перебросил ноги, так что зверюга лишь клацнула зубами, пытаясь впиться мне в лодыжку.

С другой стороны забора собаки не было. Всё было тихо. Возможно и людей-то дома не было, потому что свет не горел. Я пробежал до забора на противоположной стороне, пролетел вдоль него, мимо дома, к задней части участка, ближе к реке, снова перемахнул через забор и оказался на пустыре, заросшем ивняком и травой в человеческий рост.

Я пересёк пустырь и оказывался у реки. Крюк оказался большим, но машины сюда точно не могли проехать, даже полицейские и даже с мигалками и сиренами. Оказавшись здесь, я пошёл в сторону своего дома. Ну, то есть, бывшего дома Розы.

Сполохи полицейской мигалки я видел ещё долго, а сирену, они врубать не стали. Я перебрался через забор, вроде не перепутав дом, нашёл крыльцо и снял с плеча рюкзак. Во внешнем кармане лежал ключ от дома. Как говорится, случаи разные бывают, а предусмотрительность всегда оправдана.