— Да чё там думать-то? — огрызнулся тот и вскинул ствол, направив в мою сторону. — Гасить этого козла надо!

— Чувак, остынь, — кивнул я. — Я-то при чём? Это вон тот хромоножка босса вашего подрубил.

— Ты чё там прогавкал? — взвился автоматчик. — Ты кто такой вообще?

— Это тот, который… от Кашпировского — повернулся к нему Даня.

— Твою мать! Ты чё нам тут устроил, сука? А ну! Руки на! В гору!

— Ты остынь, брателло! — покачал головой я. — Ваши тёрки меня не касаются. Я курьер. Привёз груз. Всё. С меня и взятки гладки.

— Чё ты мелешь? Какой груз? Ты вот эти фантики, что ли, нам привёз? Ты их в жопу себе засунь. Ты чё тут натворил в натуре, я тебя спрашиваю?

Он выглядел возбуждённым. Стоял словно на шарнирах, дёргался. Похоже, был ужаленный. Когда говорил, дёргал головой. И при этом палец его лежал на спусковом крючке. У меня тоже лежал, но мои пистолеты были опущены, а ствол его автомата смотрел в мою сторону.

Приковыляли хромой и безрукий.

— Короче, если фантики не нужны, я забираю, — объявил я, потому что идея забрать портфель, на котором были наляпаны мои пальчики, показалась мне не самой плохой.

— Чё ты забираешь, сука, а? Чё ты забираешь?

Он поднял ствол и выстрелил одиночным вверх. Дебил. Пока он совершал эффектные жесты я резко поднял обе руки и навёл одну на Даню, а одну на него, на тупого стрелка. В правой руке у меня была «Беретта» с глушителем. Её я и предназначил для автоматчика.

— Замри, братан, и не вздумай дёрнуться, — сказал я. — Я с километра мухе в глаз попадаю.

Братан разразился целым потоком проклятий, направленных в мою сторону. Хроморукие стояли справа от меня. Даня чуть впереди слева, автоматчик прямо напротив.

— Короче, делаем так, — сказал я спокойно, — и никто больше не пострадает. Медленно, очень медленно ты опускаешь автомат и кладёшь его на бетон. Потом отходишь на несколько шагов. Вы все отходите. А я сажусь в машину и уезжаю. Вопросы?

— Давай, братва! — заорал автоматчик и опустил ствол.

Беретта плюнула, пробивая ему руку. Он дёрнулся, заорал, но оказался чуваком крепким, оружие не бросил и даже умудрился нажать на спуск. Однорукий, тем временем, бросился на меня, бросив одноногого на машину. А я поспешил ему навстречу и поднырнул за него как раз в тот момент, когда из автомата вылетела пуля.

Всё это произошло за одно мгновенье. Раз, и готово. Такие вот комбинации очень напоминали шахматы. Только, в отличие от шахмат, реализовывались за считанные мгновенья. Тут некогда было хмурить брови и жать кнопку на часах. Требовалось за доли секунды просчитать, кто куда двинется и в какую сторону выстрелит, реагируя на твои собственные движения и выстрелы.

Бах! Однорукий обмяк, и жизнь начала вытекать из его телесной оболочки.

Бах! Бах! Ещё раз сумел выстрелить автоматчик, пытаясь направить ствол туда, куда двигался я. Но перебитая рука слушалась плохо. Я дёрнул на себя одноногого, и пуля, а потом и следующая, и ещё одна вонзились в него.

Автоматчик переключился с одиночного на очереди, и сжимая, стискивая зубы, снова нажал на спуск. Затарахтел калаш, разрывая плоть его подельников и, может быть, даже друзей.

Я поднял левую и выстрелил. Автомат тут же смолк.

Воспользовавшись неразберихой, Даня бросился на меня. Но это было его ошибкой.

Бах!

Он схватился за грудь и с высоты своего роста грохнулся на бетонку.

Я оттолкнул одноногого, которым закрывался как щитом, а однорукий уже валялся бездыханным у моих ног. Нашёл вторую гильзу от «Беретты». Пуля пролетела насквозь и найти её не удастся, а вот гильзу оставлять не стоило. Я убрал её в карман, протёр тряпкой ТТ и вложил в руку одноногого.

История вырисовывалась сумбурная и запутанная. Думаю, полиции будет чем заняться. Я подошёл к Дане и перевернул его на спину. Он дышал отрывисто. Лицо было бледным, на лбу и на губе выступила испарина.

— Ну что, Даня, рассказывай, чё за херня тут у вас творится. Что вы на узбекскую валюту покупаете?

Он часто дышал и не отвечал.

— Тебя ускорить? Ускорить твою встречу с друзьями?

Он едва заметно мотнул головой.

— Ну говори, пока не сдох.

— Это развод, это… — с трудом произнёс он. — Разводка… Все эти фантики. Это… это туфта…

— Что за разводка? Кого вы разводили? Меня что ли? Или Кашпировского?

Глаза у него начали закатываться. Собака. Ну что за день!

— Алё, Даня! Кого вы разводили?

— Тебя! — прохрипел он. — Просто надо было, чтобы ты…

Он замолчал. Отрубился.

Картина рисовалась специфическая. Кашпировский, находясь в отпуске в Таиланде и обеспечив себе полную непричастность и алиби, отправил меня с чемоданом странных денег на встречу с Алёшей. Алёша устроил здесь комедию, типа ему денег не хватает. Хотел вытащить меня из машины, а в конце попытался просто грохнуть. Интересное получалось кино. Разводка, блин…