Я поморщился, перевернулся на спину и понял, что чувствую себя удивительно бодрым и отдохнувшим. Словно и не было этой безумной ночи с кровью, криками и смертью.

Рядом, поверх одеяла, спала Вероника.

Ее темные волосы разметались по подушке, губы были чуть приоткрыты, а дыхание — ровным и спокойным.

Я осторожно, стараясь не издать ни звука, встал с кровати и прошел на кухню. Организм требовал топлива. Кофе и еды — много сытной, калорийной еды.

Вчерашний ужин остался на той проклятой поляне, а энергии за последние двенадцать часов было потрачено как на полноценном марафоне.

Фырк уже восседал на подоконнике, с блаженным видом подставив свою пушистую морду утренним лучам солнца.

— Доброе утро, герой вчерашнего дня! Как спалось? Снились кошмары? Мертвецы из могил вставали?

— Отлично спалось, — я включил кофеварку, и она отозвалась мерным гудением. — Как младенец. Без снов вообще.

— После таких подвигов и должно! Организм в режиме восстановления, ему не до развлечений типа сновидений. Кстати, ты сегодня прямо светишься. Аура такая… героическая что ли. Яркая.

— Не неси чушь.

— Я серьезно! — он спрыгнул на стол. — После вчерашнего ты как-то изменился. Стал… сильнее что ли. Не физически, а внутренне. Как будто уверенности прибавилось. Или опыта. Или и того, и другого.

Я задумался, насыпая свежемолотый кофе в турку. А ведь, может, Фырк и прав?

Вчерашние события действительно что-то изменили во мне. Это был не просто очередной сложный случай. Нужно будет проверить в больнице. Если вчера я чувствовал себя полностью разбитым, то сегодня, сил как будто прибавилось.

Похоже я вышел на новый уровень «Искры». Интересно, какие возможности мне откроются теперь? И на какой ранг я теперь тяну? Надо бы это как-то узнать и измерить.

— Доброе утро. Ммм, кофе пахнет божественно!

Вероника вышла на кухню, потягиваясь, как изящная кошка. Она выглядела свежей и отдохнувшей.

— Присаживайся, — я достал вторую чашку. — Сейчас завтрак организую. Полноценный английский завтрак — нам нужны калории после вчерашнего.

Я достал из холодильника яйца, бекон, помидоры, хлеб для тостов. Работа на кухне спорилась.

Скоро по комнате разнеслись аппетитные ароматы: шипение бекона на сковороде, запах поджаренных томатов с чесноком и, конечно, густой, бодрящий дух свежесваренного кофе.

— Ты отлично выглядишь, — заметила Вероника, наблюдая за моими манипуляциями у плиты. — Выспался?

— Да. Даже не помню, как заснул. Помню ванну, помню, как лег, а дальше — провал.

— Ты заснул, едва голова подушки коснулась, — улыбнулась она. — Я еще минут десять сидела рядом, смотрела на тебя. Ты спал как ребенок — так умиротворенно.

Мы сели за стол. Я разложил по тарелкам пышную яичницу, добавил хрустящие полоски бекона и румяные кружочки помидоров. Поставил на стол масло, джем, мед.

— Знаешь, — сказал я, намазывая масло на горячий, дымящийся тост, — у нас ведь еще целый выходной впереди. Чем займемся?

Вероника задумалась, отпивая кофе и с наслаждением прикрыв глаза.

— Можно просто погулять по городу. Сходить в парк — там сейчас красиво, сирень отцветает, но розы начинают. Или в кино сходить — вроде новый фильм вышел, комедия какая-то. Что-нибудь спокойное и мирное после вчерашнего экстрима. Без крови, без адреналина.

— Отличная идея. Никакой рыбалки, никаких приключений.

— Да, — кивнула Вероника. — Просто тихий семейный… — она осеклась на полуслове. — Обычный выходной, — поправилась она и ее щеки залил предательский румянец.

Вероника посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнули смешинки. Она ничего не сказала. Просто улыбнулась своей самой теплой и нежной улыбкой. И это молчание было красноречивее любых слов.

— «Семейный» сказала! — тут же захихикал Фырк у меня в голове. — Оговорочка по Фрейду! А ты? Уже планируешь совместное будущее? Свадьбу, детей, ипотеку? Может, сразу предложение сделаешь, пока момент подходящий?

— Не начинай, — мысленно усмехнулся я, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

В дверь позвонили. Я бросил взгляд на настенные часы — ровно восемь утра. Рановато для визитов, но я, кажется, догадывался, кто это.

Я открыл дверь. На пороге стоял Артем.

Вид у него был странный — под глазами залегли темные круги от бессонной ночи, но сами глаза горели каким-то лихорадочным, маниакальным блеском. И в руках он держал огромный, туго набитый полиэтиленовый мешок, размером с хорошую спортивную сумку.