Хотя, я вполне допускал, что Савося мог придуриваться, и вся эта история могла оказаться чистой постановой, чтобы я расслабился и не ждал от него каких-то действий.

На тренировку из-за Савоси я опоздал хоть и бежал, высунув язык, как сумасшедший. Я огрёб от Краба по полной программе. Он отчихвостил меня перед всем коллективом, и Рожков, я заметил, получил большое удовольствие от этой выволочки.

После тренировки я мотанул сразу к Кукуше. Он был уже готов, снарядил термос с кофейком, загрузил минералку, бутерброды и дожидался меня. Не откладывая, мы сразу выехали. Навигатор показывал десять часов пути.

Сначала за рулём сидел Кукуша, а когда стемнело я его подменил. Он отказывался, не хотел сдаваться, но я его уговорил, и он практически сразу отрубился. На полдороге мы сделали остановку, залили бензин, посидели на заправке, выпили насыщенного, концентрированного шиповникового чая, который там предлагался, и поели бутерброды.

— Будто в молодости, — сказал, поёжившись Кукуша, когда мы вышли с заправки.

Ночь была тихой, знобкой и совершенно непроглядной.

— Сколько мы километров наматывали, — покачал он головой, — да? Бывало, такая же ночь, а ты летишь, врубишь Бутусова и шпаришь. Или Агату. В машине тепло, а за бортом холод. Выйдешь, зябко, тревожно, но весело, бесшабашно. Ничего ведь не боялись, да, Серёга?

— Пожалуй, — кивнул я, — возвращаясь в мыслях не в такое уж давнее прошлое.

— Была жизнь. Да сплыла. Сколько её осталось-то уже…

Он вздохнул, покачал головой и махнул рукой. Что было прошло, не воротишь назад…

Я ехал не торопясь, запас времени был хороший. Около четырёх утра мы добрались до Горно-Алтайска. Снова перекусили, на этот раз во «Вкусно и точка», и покемарили пару часиков на стоянке прямо в машине. Проснулись и двинулись дальше. В восемь уже стояли на регистрации в санатории.

Я сразу же расплатился за мамино пребывание и позвонил ей в номер. Она конечно удивилась, но обрадовалась. Я объяснил, что вся ситуация урегулирована, что недоразумение улажено, но в избежание дальнейших сбоев оставаться здесь не стоит.

Дело тут было естественно не в оплате, а в том, что оставлять маму в руках Варвары не стоило. И возвращать её домой, пока не утрясутся все эти достаточно нервные дела, мне тоже не хотелось. Поэтому кое-как я уговорил её переехать в санаторий неподалёку от Горно-Алтайска, где её точно никто не стал бы искать.

Погода стояла прекрасная и, когда рассвело я увидел всю красоту и силу Алтая. Ну, разумеется, не всю, но по крайней мере, получил первое впечатление. Раньше я здесь никогда не бывал и сейчас наслаждался видами, бурными потоками, горами и яркой зеленью, совершенно летней и нетронутой наступлением осени. Голубое небо и резкие очертания холмов и гор наполняли сердце радостью и даже Кукуша проникся.

— Вот бы здесь недельку потусить, — качнув головой, сказал он. — Завидую я вам, Тамара Алексеевна!

— Оставайтесь, — усмехнулась мама.

— Так если бы не дела, я бы с удовольствием — покачал головой Кукуша.

Поселив маму, мы засобирались домой.

— Серёж, ты за мной не приезжай, я уж сама как-то доберусь, тут автобусы ходят. Не пропаду.

— Разберёмся, мам, не торопись, — пожал я плечами. — Восстанавливай силы, ни о чём не беспокойся.

Она не спрашивала про Кукушу, но постоянно поглядывала на него, пытаясь определить его истиную роль и то, насколько сильная угроза для её сына, исходит от него.

— Да как не беспокоиться, на работе-то будет мне… — кивнула она, вглядываясь в толстяка с уголовными перстнями.

— Ничего, мы всё уладим. Ты когда в отпуске-то была последний раз?

— Ну ладно, вечно на всё у тебя есть ответ, — покачала головой мама и, прижав меня к себе, чмокнула в висок и похлопала по спине. — Аккуратней там. Вячеслав Олегович, вы уж, пожалуйста, не бросайте его на задания, пусть он хоть школу-то закончит.

В общем, пристроив маму и, по сути, выведя из-под контроля Назаровых и не ставя под угрозу дома, я немного успокоился и в обратную дорогу пустился с лёгким сердцем. Примерно часа в два мне позвонил Чердынцев.

— Здорово, Серёга, как дела?

— Да ничего, кручусь помаленьку. У вас как?

— Ты где сейчас? В школе?

— Ну, практически, — ответил я.

— Молодец, учение — свет. Короче, вот что я тебе хочу сказать по поводу твоего вопроса.

— Говорите.

— Короче, у Варвары сейчас полный ахтунг. Шухер по всем фронтам. Под ней земля горит, и она не знает, за что хвататься. И ты попал в самое, так сказать, перекрестие, потому что палить ей, похоже, особо больше не по кому.