— Ну, что за детский сад, Лиля! Тьфу! Заболтала меня. Настя!

— Вот-вот, и я о том же…

— Я просто оговорился, в чём проблема! Как ты не понимаешь?! Я же тебе сказал, что это на время, просто сейчас есть некоторые сложные…

— Тем более, — спокойно ответила она, — тем более. Если ты хочешь, чтобы всем казалось временно что мы с тобой не общаемся, зачем же ты пойдёшь ко мне на презентацию? Нелогично. Сам же и будешь нарушать эту… свою версию. В общем, Сергей, я прошу, чтобы ты не приходил.

— Настя! — разозлился я.

— Всё, извини, пожалуйста, мне нужно идти в галерею. Ты же сам этого хотел. Наслаждайся теперь. До свидания.

И она отключилась. Кукуша скептически посмотрела на меня.

— Женщины выше моего понимания, — покачал он головой. — Удивляюсь, как ты с ними справляешься. У тебя и так дел невпроворот, а ты ещё успеваешь с девчатами крутить.

— И не говори, Кукуша, и не говори. Сколько нам ещё ехать?

— Ещё прилично. Скоро Строски будем проезжать.

— Точно, мы ж ночью проскакивали.

— Можем выйти, пройтись. Там, во-первых, пирожки классные продают, во-вторых, рыночек, а в-третьих, я не знаю, есть ли у нас время, но там дом-музей Шукшина.

— Уважаешь Шукшина?

— А кто ж его не уважает?

— Сейчас, наверное, многие даже не знают, кто это такой, — пожал я плечами. — А ты, значит, Шукшина читаешь?

— Читаю. Ну как читаю? Прочитал уж давно. Был период в жизни, когда время девать некуда было, вот и я подсел, в библиотеку записался.

— В зоне, что ли?

— В зоне. Как он насквозь всех людей видел? Вообще не понимаю. И у него такой язык простой, но прям продирает. Ты читал?

— Читал, Кукуша, читал.

— Твою мать, — вдруг изменился он в лице.

Я глянул вперёд и увидел гаишника. Он будто из ниоткуда появился. На самом деле вышел из-за куста, рванул на центр дороги и начал махать своей полосатой палкой. Я посмотрел на Кукушу и всё понял. Он прямо побелел и на лбу выступила испарина.

— Сука, — процедил он сквозь зубы.

— Ты чё, Кукуша? Что с тобой? Инструмент?

— Да. В багажнике…

Твою мать!

— Ты ж не хотел брать.

— Ну… случаи разные бывают. Мало ли… Решил взять…

— Ну всё, всё, успокойся. Не подавай виду. Лоб вытри. Чё ты напрягся? На расслабоне едем. Маму отвозили санаторий.

— Может рванём? — сипло спросил он.

— Хуже будет. Спокойно останавливайся, как ни в чём не бывало.

Он включил поворотник и плавно остановился перед инспектором. Фигура его задеревенела, пальцы, обхватившие руль, побелели.

— Ослабь хватку, ты чё делаешь? — успел сказать я, и в этот же момент в окошко постучали. Кукуша нажал на кнопку на двери и стекло ползло вниз.

В салон сразу затянуло струю свежего воздуха, смешавшуюся с запахом отработанного бензина.

— Лейтенант Криволапов — представился гаишник. — Документы на проверочку предъявите, пожалуйста.

Он пошарил взглядом по салону и заметил руку Кукуши, лежащую на руле. На каждом пальце сиял перстень, свидетельствуя о былых подвигах своего владельца.

— Выйдите из машины, пожалуйста, — немного напряжённо произнёс лейтёха.

— Зачем? — резко повернулся к нему Кукуша, и голос его прозвучал грубо и вызывающе.

Гаишник отошёл на два шага назад и повторил:

— Выйдите из машины!

И в этот раз в его голосе послышался металл…

— Оторвёмся, сквозь зубы процедил Кукуша, не глядя на инспектора.

— Успокойся.

— Оторвёмся, — снова повторил он и сжал руками руль…

Налетел порыв ветра и ударил о стекло гроздью капель. Они разбились, превратившись в мелкие брызги. Дворники, мгновенно откликнувшись на удар, экстренно начали скоблить по стеклу. Кукуша меня не слышал.

— Выходим спокойно, — сказал я, — не дёргаемся. Не беспокойся, он не полезет в глубину, просто заглянет в багажник и…

Я не договорил, потому что в этот самый момент взревел мотор и Кукуша сорвался с места. Гаишник отскочил в сторону и стоял, глядя нам вслед.

— Твою мать, дядя Слава, ну чё ты делаешь?! — воскликнул я.