Юля задохнулась от такого хамства.

— Ну ладно, ладно, — примирительно произнесла Медуза и подняла руки. — Я понимаю, все на взводе… Ещё бы… такой скандал. Матвей, высасывать — это фигура речи, ты что не понимаешь?

— Нет, — покачал он головой, — такие фигуры я понимать отказываюсь. Применительно к себе. И вообще, можно я пойду? Про высасывание вам лучше Краснов с Алфёровой расскажут. Это же их вроде бы касается?

Альфа медленно повернулась к Мэту, но ничего не сказала. Зато в глазах её я кое-что увидел. И мог бы сказать, мне понравилось, то что я прочитал в её взгляде. У меня даже сердце чуть подпрыгнуло. Взгляд у неё был не как у обиженной девочки-припевочки, а как у разъярённой волчицы, готовой броситься на жертву и рвать её, и жадно лакать горячую кровь, пока та ещё жива.

Заметив, что Мэт чуть оторопел от этого взгляда, она поспешно отвела глаза и потупилась. Видать, у родителей её оборотни покусали.

— Ну, а вы, Елена Владимировна! — воскликнула Медуза. — Вы что, не могли повлиять на своего… э-э-э… мужа? Чтобы он не делал таких гадостей?

— Он мне не муж, — не поднимая глаз, ответила Альфа.

— Ну, гражданский муж, какая разница!

— Разница в том, что он собрал вещички и ушёл. И отчитываться передо мной не обязан.

— Ещё бы! — засмеялся Мэт. — После того, что утекло в сеть, ни один нормальный мужик не остался бы. Не захотел бы себя куколдом чувствовать.

— Прекрати, Матвей, — одёрнула его Медуза. — Тут нет ничего смешного. Тут впору в петлю всем коллективом, а тебе бы только шуточки шутить. Что делать, лучше скажите, товарищи дорогие.

— Слушайте, ну это уже ни в какие ворота! — воскликнул Матвей. — Я к этой истории вообще не имею никакого отношения. Зачем я сижу и выслушиваю то, что меня не касается?

Я вытащил свой телефон из кармана.

— Так уж и не касается? — прищурилась Медуза и замолчала, предоставив нагнетать ужас настенным часам.

Тик-так, тик-так…

— А вся школа бурлит. Все говорят, что эти фотографии и видео сделал ты и отправил блогеру Петрушко.

— Чего?! — возмутился Мэт и вскочил со стула.

— Сядь, — спокойно кивнула Медуза. — Сядь, я сказала. Нечего строить из себя психического и неуравновешенного. Пока не разберёмся, никто отсюда не выйдет.

Я, между тем, набрал телефонный номер.

— Краснов! — сердито одёрнула меня Юля. — Ты совсем, что ли? А ну, убери мобильник!

В этот момент в кармане у Мэта что-то завибрировало. Звонка или мелодии не было, но в тишине кабинета звуки телефонной вибрации слышались очень даже неплохо.

— Мне выйти надо, — нахмурился он, разглядывая номер звонившего.

— Никаких выйти! — воскликнула Медуза. — Ну-ка выключите все телефоны.

Но Мэт, вместо того, чтобы послушно убрать мобилу, поднялся и выскочил за дверь. Я тоже встал, шагнул к её столу и показал экран своего телефона.

— Это я звоню Матвею, — пояснил я.

— Что?

— Посмотрите на номер, на который я звоню…

— Зачем мне это нужно?! Что за детский сад!

— Ну, почему детский сад, — усмехнулся я. — Посмотрите теперь вот сюда.

Я открыл галерею и нашёл скриншот предусмотрительно сделанный во время посещения студии Петрушки.

— Сначала обратите внимание на совпадение номера, зарегистрированного в Арабских Эмиратах, а теперь прочитайте, что здесь написано.

Директриса застыла.

— Это, — объяснил я для всех. — Переписка владельца телефонного номера с блогером Виктором Петрушко.

— Ну… ну… этот скриншот… его и подделать можно… — промямлила директриса.

В этот момент в кабинет вернулся озадаченный Мэт, решивший не отвечать на звонок с подозрительного номера. Ему это дело явно не понравилось.

— Подделать можно всё, что угодно, — согласился я. — Но в современном мире практически все наши действия оставляют цифровой след. С этим я разобрался, хоть было и нелегко.

— Потому что ты тупой, — усмехнулся Мотя, но его никто не одёрнул, вообще даже не обратили внимания на эту его реплику, просто молча уставились и всё.

— Чего? — нахмурился он.

— А отец знает? — наконец спросила директриса. — Отец знает о твоих подвигах?

— Каких подвигах?! — грубо огрызнулся он.

— Я ему пошлю сейчас, — кивнул я и тут же отправил на дубайский номер картинку с номера, с которого только что звонил. — Это я тебе звонил.

— Чё?! Это чё за трэш?!

Я ничего не ответил и молча сел на стул.

— Да ты сам это слепил!

— Давайте обратимся в полицию! — предложила Юля.

— Так его же папочка отмажет, — пожал я плечами. — Наказание вещь, конечно, необходимая и важная, но тут нужно понять мотивы и подумать, что сделать, чтобы ничего подобного больше не пришло никому в голову. А с Матвеем надо, мне кажется, поработать. И учителям, и психологу, и, в первую очередь, директору нашего без пяти минут лицея. А, может, ещё и сексопатологу. А вдруг вы товарищи педагоги маньяка воспитали? Я ладно, я парень, мне фиолетово, что там этот придурок Шалаев, отравленный подростковым эротоманством, рисует на компьютере и какие яркие ощущения при этом испытывает. Но вот для Елены Владимировны это гораздо неприятнее. Задета её репутация. Я думаю, прежде всего, вы все, включая Шалаева, должны прямо сейчас перед ней извиниться, а уже дальше решать прочие организационные вопросы.