Я оставила их за беседой, услышав плач Каролины и поняв, что для Марка сейчас ничего не имеет значения. Он вновь горел. Снаружи и внутри. Он вновь мечтал. Вот только веру в себя ему на этот раз вернула не я. И даже не его дочка. И у меня появилось дурное предчувствие, что несмотря на все сложности, которые мы пережили вместе, семья никогда не будет для Марка на первом месте. До тех пор, пока в его жизни есть самолёты.

Глава 3. Марк

После того, как Кейт согласилась выйти за меня замуж, прошло больше семи месяцев. И не было ни одного дня, когда бы я не думал о шикарной свадьбе. Любимая девушка просила подарить ей небо. И у меня был невероятный план, как именно это сделать. Но каждый шаг на пути к цели вновь откидывал меня на исходную позицию. Возможно, я был одержим идеей вернуться к полётам, но я был честен по отношению к самому себе – зачем мне ноги, если я не могу поднять в небо самолёт и исполнить обещание, данное девушке, которую люблю?

Свадьба должна была пройти на высоте. Не в фигуральном смысле, а в прямом. Её страх и моя одержимость должны были объединиться в единый символ. Символ неба и веры. Веры в себя, друг в друга. Во второй шанс. Но я должен был лететь в кабине пилота. Только так я мог осуществить то, что задумал.

Сомнения в своих силах поселились не сразу, но как только возникли, тут же прочно закрепились внутри меня. Кейт, наверное, думала о том, что я слишком погряз в своих переживаниях, что кроме лётной карьеры меня ничего не интересует. Но меня много чего интересовало. И я много о чём переживал. Единственным спасением от мыслей был сон. Любой сон, в котором я был прежним. Таким же, как до авиакатастрофы. Наверное, нужно было смириться с неизбежностью и подстроиться под ту жизнь, которая у меня была. Но я не мог и не хотел. Лишь до тех пор, пока ты веришь, ты живёшь.

И в тот момент, когда я решился поговорить с Кейт о своих переживаниях, Том объявил о том, что ему нужен пилот. И не просто пилот. Ему нужен был я. И мир вокруг взорвался именно в этот момент. Усталость отошла на задний план. Появился дедлайн – срок, до которого я должен был сделать всё, что в моих силах.

– Марк, я понимаю, что ты сейчас окрылён тем, что сказал Том, – осторожно начала говорить Кейт, – но надеюсь, ты не забыл о наших планах?

Планах. О каких именно планах она говорила, понималось с трудом. Перед глазами уже мелькали картинки небесной свадьбы – той, которой ещё ни у кого не было.

– Ты про поездку к родителям? – с трудом вернулся я в реальность. – Любимая, я всё помню. Прости, если заставил сомневаться в этом. Нелёгкое время.

– Не у тебя одного. – В глазах Кейт читалась безмерная усталость. И, безусловно, она была заметна мне и раньше, но почему-то казалось, что страдаю больше всех я. Ведь ходить не мог я. Заново учился делать первые шаги тоже я. В то время, когда Каролина с лёгкостью вставала на ноги, держась за бортики кроватки и прыгая возле них, я через боль двигался по комнате. И её первым шагам радовались намного меньше, чем очередным моим. Это было странно. И тоже раздражало.

– Я люблю тебя, ты же знаешь? – на всякий случай уточнил, пытаясь поймать её взгляд.

– Знаю. И люблю тебя не меньше. Но, пожалуйста, Марк, вернись на землю хотя бы сейчас. Хотя бы на тот период времени, пока ты снова не улетишь далеко.

– Ты же слышала Тома, он сказал…

– Он сказал, что ему нужен пилот, – быстро перебила меня Кейт. – И у тебя есть время, чтобы вновь занять капитанское кресло. И это прекрасно, но…

– Но что? Но ты думала, что я уже никогда не вернусь? Что буду сидеть тут и жалеть о безвозвратно ушедших днях?

Я сжал губы и нахмурился, чувствуя стеснение в груди.

– Остынь, – поморщилась Кейт, – я говорю о том, что… Марк, живи настоящим. И цени то, что имеешь.

– Почему ты говоришь мне эти слова?

– Потому что второго падения ты не переживёшь.

Она наклонилась ко мне, оставляя невесомый поцелуй на губах. Я прижал её к себе, вдыхая аромат волос и, кажется, догадываясь, о чём именно она говорит.

Не о повторном падении самолёта.

Об этом она не думала. Старался не думать и я.

А о том, что надежда, которой я вновь загорелся, могла не оправдаться. Всего три месяца отделяли меня от мечты, которая когда-то была реальностью. Всего три месяца было отведено на то, чтобы совершить невозможное. И, если у меня не получится…

Судорожный вдох.

И крепкие объятия Кейт оказались как нельзя кстати. Я хотел поделиться с ней переживаниями, объяснить, что думаю не только о том, что не смогу летать. Я боялся, что не сдержу обещание. Впервые в своей жизни. Не считая, конечно, обещания, которое я дал ста двадцати семи пассажирам, так и не долетевшим до Москвы.

Меня зовут Марк Вольфманн. Я пилот. Мне тридцать четыре года. И меня впервые накрыл отчаянный страх. Он без стеснения проник в каждую клеточку тела.

– Всё будет хорошо, Марк, – устало произнесла Кейт. – Просто перестань думать о том, что будет дальше. Ты уже совершил невозможное! Выжил, перенёс несколько операций, стал отцом! Научился заново ходить. И, если ты сейчас скажешь, что тебе этого мало, то я заберу Каролину и уеду туда, где ты меня не найдёшь.

– Я тебя везде найду, – прошептал ей тихо, – но мне не придётся этого делать, потому что я никуда тебя не отпущу. И ещё раз прости, если заставил в этом сомневаться.