Ничего.

Был человек и пропал. Как пылинка в куче песка. Затерялся среди миллионного населения.

И он не звонил. Он даже не написал. Даже не подумал о том, что может задеть этим исчезновением чьи-то чувства!

Переживания и страх за Марка сменились злостью на него же – как можно было не позвонить! Как можно было игнорировать меня. Дочку! Нет, мне не верилось в то, что он делает это специально. Всё-таки что-то случилось. Что-то, что не даёт ему возможности позвонить. Сообщить о том, где он… Хотя бы просто сообщить, что он жив.

За пару часов я проделала невозможный путь и невероятную работу. Я была уверена, что достану Марка хоть из-под земли, но так и не смогла это сделать!

Несколько раз звонил Том – новости были неутешительны. Он тоже не знал, куда именно пропал Марк.

Я хотела позвонить Лее, но решила не пугать её раньше времени. Вдруг Марк найдётся? А лишняя паника была точно ни к чему. Кафе, рестораны – пусто.

И в тот самый момент, когда я готова была опустить руки, я спохватилась и хлопнула себя по лбу. Гениально! Всё гениальное просто. Я быстро набрала номер Тома.

– Том! Откуда должен был лететь Марк прежде, чем его отстранили?

– Кейт, что за вопросы… Что значит откуда? Из Мюнхена.

– Какой терминал? Есть какие-то данные? Какой самолёт? Мне нужны все данные. Желательно побыстрее – пока я завожу машину.

– Ты решила поиграть в Шерлока Холмса?

– Нет, я решила, что Марк сходит с ума по-настоящему. Его одержимость самолётами вероятнее всего привела к этим самым самолётам. Он же бредит ими!

– Кейт, его не допустят до полётов! Я же сказал тебе…

И тут меня прошиб настоящий страх. Это не ежедневная тревога или боязнь каких-то мелочей. Это доводящий до паники ужас. Марка не допустили до полётов. Но лететь пассажиром ему никто не мешал. Что, если моя теория верна? Что, если он сядет в первый попавшийся самолёт и разорвёт все связи? Что, если…

– Я знаю. Дай мне информацию, остальное сделаю сама.

Том отключился, и через несколько секунд пришло оповещение о входящем сообщении. Не успела прочитать текст, как телефон зазвонил вновь. На этот раз номер был мне незнаком. Сердце заколотилось в бешеном ритме где-то возле горла.

– Алло, – прохрипела я, чувствуя сухость во рту.

– Здравствуйте. Вы Кейт? – раздался незнакомый женский голос.

– Да. Я Кейт.

Я зажмурилась, не желая впускать в свою голову воспоминания многолетней давности – такой же звонок с неизвестного номера. Такой же сухой вопрос. Гибель сестры. Сгоревший самолёт.

Я обещала себе, что не дам панике вновь меня захватить, но сейчас практически не контролировала себя.

– Марк Вольфманн – вам знакомо это имя?

Нужно было что-то ответить, хотя бы прошептать. Трубка выпала из дрожащих рук, оставив женщину без ответа. А меня без надежды и здравого смысла.

Глава 35. Себастьян

Сколько я себя помнил – я всегда стремился защищать тех, кто попал в беду. Будь то котёнок, который не мог слезть с дерева, или ребёнок, которого обижали на площадке. Становясь старше и опытнее, я всё больше склонялся к тому, что хочу выучиться на кого-то, кто будет помогать людям. Кем именно – понять сразу не удавалось. До тех пор, пока однажды близкий мне человек не попал в беду, которая на всю жизнь осталась клеймом на моём теле в виде татуировки.

Нам было по пятнадцать лет, и мозгов у нас было не больше, чем у…

В общем, их не было совсем. Родители пытались нам помешать, но у них это получалось с трудом. Или не получалось вообще. Мы подвергали себя опасности – шарились по заброшенным зданиям, встречали не самых хороших личностей, пытались вызвать уважение у старших, но получалось всё ровно наоборот.

В какой-то момент нам захотелось получить денег, и мы стали выпрашивать работу у тех, кто старше – предлагали помыть машину за евро или центы, помочь кому-то куда-то добраться – и вроде как тоже не за бесплатно.

Но и эти идеи не прожили долго. Многие либо отказывались от услуг, либо использовали нас, а потом прогоняли как мальчишек – и мы не видели ни денег, ни их уважения. Бернард, так звали моего друга, однажды, явно не подумав, решил попросить денег у какого-то мужчины в костюме, который показался ему богатым и щедрым. Бернард как-то очень по-настоящему расплакался и сказал, что у него болен брат, не хватает денег на операцию… Слёзы были настоящими, а выражением лица горестным, и мужчина сжалился, протянув ему несколько купюр. Не монет. А именно купюр.