Звучащие в унисон голоса Лиззи и ее отца просто невероятны. Они настолько синхронизированны, что это удивляет. А еще удивляет, что Тиджей и в самом деле не против того, чтобы Лиззи была со мной. Раз участвует во всем этом. Но самое удивительное – Лиззи хочет быть со мной. Если бы не хотела, то не смотрела бы мне сейчас прямо в глаза, говоря все это, правда?

Она меня любит.

От осознания этого я начинаю задыхаться. Ладони потеют, а сердце так громко стучит в груди, что, если прямо сейчас музыка остановится, трибуны оглохнут от его стука.

– Нет ничего важнее семьи. Если вы нашли того, кто готов беречь ваше сердце, никогда его не отпускайте. Даже если вам страшно… – тихо произносит Лиззи в микрофон.

Стоит мелодии закончиться, и я срываюсь с места, ведь не хочу больше ждать ни секунды.

Лиззи ахает, когда я оказываюсь рядом с ней. Но этот удивленный вздох теряется в поцелуе, с которым я льну к ее вкусным губам, обхватив лицо ладонями. Я целую ее так, словно мы не стоим в центре тридцатитысячной арены. Словно нас никто не видит. И словно я ждал этого поцелуя целую вечность.

Впрочем, так и есть. Почти всю свою жизнь я ждал, что она ответит мне взаимностью.

– Я не знаю, когда именно влюбилась в тебя, – шепчет она, разрывая поцелуй. Ее зеленые глаза наполнены слезами, и я теряюсь в них, забывая обо всем. – Может, той ночью, когда ты повез нас с Анджелиной в клинику. Может, тем вечером, когда ты впервые ночевал в моей квартире. А может, тогда, после ужина у твоих родителей, когда ты ловил со мной у отеля снежинки языком, – тихо продолжает Лиззи, пока по ее лицу струятся слезы.

Я смахиваю их большими пальцами, и она прижимается щекой к моей ладони и прикрывает веки. Но затем наши взгляды снова встречаются.

– Неважно, когда именно это произошло. Важно лишь то, что я… – С ее губ срывается всхлип, и я нежно накрываю их своими, чтобы успокоить ее. – Я люблю тебя, Гаррет. И мне жаль, что я пыталась тебя оттолкнуть. Поверь, я… думала, так сделаю тебя счастливым. Но проблема в том, что я не могу быть счастливой без тебя. Поэтому я здесь. Я ведь та еще эгоистка. И я… Я хочу, чтобы ты снова захотел меня любить.

Мои губы расплываются в широкой улыбке, а затем с них срывается облегченный вздох. Я снова целую ее. Очень нежно, до рассеивающихся мурашек, и так чертовски сладко.

– Это значит, ты снова захочешь? – спрашивает она, глядя мне в глаза.

– Боюсь, что у меня не получится, – хрипло отвечаю ей.

Она часто и коротко моргает, явно не ожидая услышать это.

– Я не смогу снова захотеть тебя любить, ведь я и не переставал этого делать. Ни на секунду, Лиззи. Я не знаю, какого черта ты все это устроила, но больше так не делай, слышишь?

Лиззи шумно выдыхает и несколько раз кивает мне.

Едва уловимо касаюсь губами ее лба, прикрывая от счастья глаза.

– После игры ты поедешь со мной домой? – ухмыляюсь я, все еще забавляясь тому, как она смущается.

– К тебе? – Она прикусывает губу.

– К нам.

Она вскидывает бровь, и с моих губ срывается смешок.

– К нам – это в мою квартиру. Анджелина в восторге от моей подушки. А еще у меня есть множество твоих вещей. Кроме пижамы. Я ее выбросил.

– Выбросил, значит?

– Да. Наденешь мою футболку. Тебе чертовски идет.

– Твоя джерси? – Она улыбается.

– Нет. Моя фамилия.

Слышу, как Лиззи втягивает носом воздух. Ее губы приоткрываются в удивлении.

– Я больше никогда тебя не отпущу, Лиззи. И только попробуй устроить очередную игру, чтобы не выходить за меня замуж.

– Ей не нужно будет играть, ведь я не дам тебе свое благословение, – раздается голос Тиджея рядом.

– Пап! – Лиззи смеется. – Нехорошо подслушивать.

– У меня не было выбора. Мне сказали, что вы задерживаете начало благотворительного матча и чтобы я вас разнял. И это показалось мне отличной идеей.