Маленькая хитрость принесла невиданный эффект. Ни­чуть не удивился этому один только Тишков, который ска­зал, что всегда таким способом собирает деньги на кино, говоря всем соседям по очереди, что «не хватает десяти копеек». Остальные были в восторге. Не стыдно будет прий­ти в школу. Трактор не трактор, а что-нибудь такое серьез­ное из их лома после переплавки, безусловно, получится.

На участке, который отвели отряду, оставалось обойти еще один дом. Когда пионеры, нагруженные ломом, ввали­лись во двор этого дома, к ним подбежал мальчишка, ска­завший, что в их квартире – он знает точно – очень мно­го ненужных «железяк», но сейчас дома никого нет, кроме ответственного съемщика. По словам мальчишки, это означало, что дело – дрянь, потому что ответственный съемщик – человек необыкновенной суровости и «держит квартиру в кулаке».

Гена Конев не обратил на эти слова никакого внима­ния, переспросил номер квартиры, богатой «железяками», и сказал:

– Хмель, пошли.

Они несколько раз звонили, прежде чем послышались шаги и басовый голос:

– Кто пожаловал?

Дверь отворилась, и они увидели высокого, худого муж­чину с бородой клинышком, в желтом байковом халате и, как ни странно, темной тюбетейке, что напоминало о лете.

По-видимому, это и был страшный и непреклонный от­ветственный съемщик. Он держал дверь на цепочке и очень сердито смотрел на маленького мальчика с чайником и большого крепкого мальчика с кривой кочергой. Возможно, он решил, что к нему приехали погостить дальние незнако­мые родственники. А может быть, он подумал, что к нему явились за кипятком, и ему было жалко кипятку.

– В чем дело? – спросил грозный ответственный съемщик, хмурясь пуще прежнего, и, не дожидаясь отве­та, слегка потянул на себя дверь, отчего щель, в которую он смотрел на ребят, сузилась наполовину.

На это Гена Конев ответил очень удачно.

– Здравствуйте! – сказал он. – Мы к вам. Централь­ный комитет комсомола...

– Прошу, – произнес ответственный съемщик уважи­тельно, – прошу заходить. Пожалуйста.

В коридоре Хмелик снял галоши и шапку, а Конев продолжал:

– Центральный комитет комсомола считает, что очень важно освоить целинные земли. Для этого нужно много, очень много тракторов...

– Но, собственно... – проговорил ответственный съемщик.

– И вот наша школа собирает металлический лом, чтоб переплавить его...

– И чтоб потом хватило на трактор! – одним дыха­нием докончил Хмелик.

Не говоря ни слова, мужчина в тюбетейке ушел в глубь квартиры и тут же вернулся, неся перед собой решетку.

– Каминная решетка, – сказал он,– вещь ныне, при паровом отоплении, бесполезная. Прошу!.. Не слишком тяжела? Пожалуйста.

В сущности, «улов» и так уже был богатый, но ребята, раззадоренные успехом, решили постучаться еще в одну квартиру в том же подъезде.

Им открыл молодой румяный мужчина в спортивном костюме, должно быть только что вернувшийся с лыжной прогулки. Он радушно пригласил зайти всех, кто стоял на лестничной площадке.

– Все? – спросил он, когда человек семь ребят с ме­таллическими трофеями заполнили коридор. – Богатство можете оставить в коридоре, сами в комнату заходите.

Комната была большая, с высокими окнами, обставленная совсем новой, легкой и светлой мебелью. Сиденья и спинки стульев и дивана были плетеные, садиться на них, как просил хозяин, было в зимних пальто немного боязно: вдруг продавятся?..

– Маша, – сказал мужчина вошедшей девушке в про­зрачном, цветном, как детский шарик, переднике, – вот то­варищи – познакомься, пожалуйста! – ищут старые, от­служившие, так сказать, вещи. С образцами можешь озна­комиться в коридоре. Что бы им предложить?

– Так у нас же, Миша, отслуживших вещей и быть не может, – ответила, улыбаясь, девушка. – У нас вещи слу­жить только начинают... Откуда ж взяться лому?

– Это так, – согласился мужчина. – Действительно. Но ты пошарь все же. Вдруг, понимаешь...

– Так ведь у нас же, Миша, и места даже такого нет, куда б мы хлам складывали! – сказала девушка с гор­достью.

– Н-да... – протянул Миша озадаченно.

Воспользовавшись паузой, Гена Конев стал объяснять, зачем они собирают металлолом и для чего он пригодится после переплавки.

И, надо сказать, ни на кого еще рассказ Гены не про­изводил такого прямо-таки чарующего впечатления.

– Здорово объясняешь! – восклицал мужчина и со­крушенно смотрел на Машу: неужели, мол, таких ребят отпустим с пустыми руками?

Польщенный Гена старался вовсю. С помощью Хмели­ка, изредка его дополнявшего, он в быстром темпе повто­рил слово в слово все, что говорил им Валерий.

– Абсолютно верно! – сказал Миша. – Молодцы!

– Миша, – сказала девушка, – ты знаешь что... Чтоб тебе не огорчаться потом, отдай, пожалуй, ребятам чайник наш электрический.

– Он сломался? – обрадовался Миша.

– Он не сломался, – ответила Маша. – Но ведь к нам газ провели...

Кончилось тем, что ребятам вручили старые Машины коньки-снегурочки, о которых Гена потом сказал, что на них, может быть, еще можно кататься, и пионеры попро­щались.