Скрупулезно обшарив всю одежду Картера, я освободил его от двух крупнокалиберных кольтов и ножа с тонким шестидюймовым лезвием и увесистой рукоятью.

— Теперь держи дуло у него под подбородком и смотри прямо в глаза, как будто вам предстоит поединок, — велел мой долговязый друг, — а я малость пошарю сам.

Я не сомневался, что отобрал у Картера все виды оружия, какие он мог припрятать, но Лэнки ловко извлек откуда-то крохотный револьвер 22-го калибра, настолько миниатюрный и плоский, что казался пригодным разве что для детской руки, однако, разумеется, был смертельно опасным орудием убийства. Куску свинца очень немного надо, чтобы пробить жизненно важную точку и погубить человека.

Лэнки рассматривал пистолетик с улыбкой.

— Убийственно опасная игрушка, Нелли, — сказал он, — и чего-нибудь примерно в таком духе я как раз ожидал от Мистера Убийцы Картера — думаю, такое имя подходит ему больше.

Долговязый медленно оглядел бандита и негромко распорядился:

— Теперь можешь опустить лапы, дружок.

Картер молча повиновался. Как ни странно, теперь я не замечал на его лице никакой особенной злобы. Скорее, на нем читалась сосредоточенность, словно главарь банды пытался разрешить в уме сложную задачу, в какой-то мере связанную с Лэнки.

— Сними куртку, Картер, — скомандовал мой друг.

— Что ты еще задумал? — удивился бандит.

— Я спешу, приятель, — поторопил его долговязый, и куртка упала на стул. — Теперь встань лицом к стене и положи на нее руки, — велел Лэнки.

Меня удивляли его странные распоряжения, но Картер безропотно их выполнял.

— Стой спокойно, любезный, и не вздумай дергаться, — снова приказал мой. друг.

Он вытянул из штанов рубаху Картера и оголил ему спину.

— Будь ты проклят! — шепотом выругался бандит.

Все тело Картера так напряглось, что я думал, он сейчас повернется, но холодное дуло револьвера Лэнки, тыкавшееся в хребет, удержало главаря банды от резких движений.

— Иди-ка сюда, Нелли! — позвал долговязый.

Я подошел и уставился на спину Картера. Такого я никак не ожидал! Костлявый торс бандита покрывала сеть мускулов, а поверх них шли длинные рубцы в полдюйма шириной, словно полосы серебристой краски на бледно-розовом фоне кожи.

— Господи! — охнул я. — Но что на свете могло….

— О, это памятка из Валле-Насиональ, — объяснил Лэнки. — Я знал, что под одеждами этого гигантского канюка мы найдем самого Дона Педро!

— Ты хочешь сказать, что Дон Педро… что Картер и есть этот кровожадный разбойник? Но…

И тут я прикусил язык, вспомнив кое-какие подробности: Дона Педро, похоже, не знал ни один из членов банды, и лишь его кольцо с печаткой было символом власти главаря. Кроме того, когда Лэнки рассказывал историю о наказании рабов в Валле-Насиональ, на лице Картера мелькало весьма занятное выражение, если не сказать больше!

Лэнки отступил на шаг.

— Заправь рубаху, Дон Педро, — велел он.

Картер отвернулся от стены и начал спокойно убирать подол рубашки в штаны.

— Ты порешь чепуху, Лэнки, — проговорил он. — Я-то считал тебя здравомыслящим человеком, а ты вдруг заявляешь, будто я — этот испанец Дон Педро, так, что ли?

— Дон Педро никогда не был испанцем, — усмехнулся долговязый. — И я это давным-давно понял.

— Каким образом? — с неподдельным любопытством осведомился бандит.

— Да судя по тому сорту людей, что на него работают, — пожал плечами Лэнки. — Мексиканец не удержался бы от искушения навербовать тучу мерзавцев соплеменников. Но большинство людей Дона Педро всегда составляли янки. Объяснение этому — ты, Картер, и меня оно вполне устраивает. Все сходится тютелька в тютельку.

— Да, у меня на спине есть шрамы, а по-твоему, Дон Педро — единственный в мире обладатель подобного украшения. Из этого ты делаешь вывод, что я и есть Дон Педро, и никто иной! Так может рассуждать только полный идиот!

— Ага, — досадливо скривился мой друг. — Может, еще скажешь, что плавал на судне и как-то раз помощник капитана или кто-то иной из команды взял да и отделал тебя концом каната? А, приятель?

— Почему бы и нет? Разве такое не случается на кораблях?

— Подобные рубцы оставляет лишь размоченная веревка, какую пускают в ход только в Валле-Насиональ, — возразил Лэнки. — Эта веревка распластывается по спине и снимает широкие полосы кожи. Сынок, ты был в Валле-Насиональ и именно там подвергся поркам, оставившим эти шрамы. Да, одним разом тут дело не обошлось. Тебя долго обрабатывали, прежде чем ты согласился ползать в пыли и лизать руку того, кто тебя бил.

Верхняя губа Картера скривилась в гримасе гнева и стыда.

— Даже если допустить, что я побывал в Валле-Насиональ, Дон Педро — не единственный, кто сумел оттуда бежать.

— Только один из десяти тысяч сбегает оттуда, — напомнил Лэнки. — И было бы очень странно, если бы тебе и Дону Педро просто случилось побывать там вместе, а потом объединиться для неправедных дел.

— Ты придумал свою версию, — с серьезным видом заявил бандит, — а все теории более или менее ошибочны, Лэнки. Постарайся в дальнейшем этого не забывать.