Ваня еще раз громко хрюкнул и зашевелился.

– Вехрова, умри! – Он приподнял голову от подушки. Короткие волосы с одной стороны примялись и стояли дыбом с другой.

– Не могу! – заявила я, стягивая одеяло с костлявого Ваниного тела. – Мы идем спасать Властителя от страшной змеюки Неаполи!

Похоже, что Фатиа быть спасенным кем бы то ни было, а тем более мной, не собирался и наше рвение не оценил. Более того, нас не пропустили даже в ворота Дома. Пришлось огибать сад и пролазить через дыру в заборе, заботливо расковырянную воришками яблок.

Честно говоря, я поражаюсь на фатийцев! Представьте себе, воровать яблоки в саду у Властителя! Да в Словении у Совета только сами Советники и не боятся воровать! Так и не отдали мне обещанные за спасение Наследника семьсот пятьдесят золотых, списав их на возведение нового храма в Ненэлии. Скорее всего, за мои кровные денежки Леонид потом замечательно отдохнет в области Пяти Островов, проиграв все до последнего медяка в Краснодоле. Нет, я не поборница справедливости, но ведь обидно!

– Аська, не высовывайся! – цыкнул Ваня, когда мы осторожно пробирались к черному входу за спиной стража. Ступенька под моими ногами печально скрипнула, парень насторожился и на всякий случай обнажил меч. Мы с Ваней застыли затаив дыхание. Повертев по сторонам головой, страж успокоился, убрал оружие в ножны и начал насвистывать песенку. Мы неслышно проскользнули в приоткрытую дверь Дома.

Длинный пустой коридор вел в знакомый круглый холл с лестницей на второй этаж. Похоже, прислуга по приказу Властителя сегодня устроила коллективный отдых. Из-за одной из высоких дверей доносился гул голосов, изредка можно было расслышать особо громкие реплики: «Я против!», «Это полная чушь!» Похоже, обсуждение насущных проблем шло полным ходом.

Внезапно у меня заболела голова и перехватило дыхание. «Мучается от боли, – поняла я, – и злится. Злится – это плохо!»

Мы с Петушковым в нерешительности переминались с ноги на ногу перед плотно закрытой дверью и испуганно переглядывались. «Будет ли наглостью ввалиться без особого приглашения в кабинет самого Властителя Фатии, прервав пламенную речь второго по величию мага Словении?»

– Ну что? – Ваня кивнул на дверь.

Я пожала плечами, чувствуя такую головную боль, словно меня ударили обухом по затылку.

– Что скажем? – Петушков занес кулак, дабы деликатно возвестить о нашем приходе настойчивым стуком.

Тут дверь самым волшебным образом, без нашей на то помощи, со скрипом открылась. Перед нами предстала занимательная картинка: длинный стол, заваленный бумагами, во главе – Властитель Фатии, по бокам – Леонид, красный, как вареный рак, с поднятым кверху пальцем, и три Советника, самый приметный из которых, белобрысый, – не менее пунцовый, чем сам Магистр.

Пять пар глаз уставились в ту сторону, где в дверном проеме застыли мы. Пауза была достойна театральных подмостков. Магистр громко щелкнул зубами, закрыв рот, и вмиг побледнев, опустил палец.

Выглядело все так, будто мы подслушивали под дверью. Ваня, глупо улыбаясь, по-прежнему стоял с занесенным кулаком. Я набрала побольше воздуха, стараясь не замечать изумления, охватившего Фатиа, а заодно и меня, и на одном дыхании пробормотала:

– Здравствуйте, Властитель, мы пришли тебя того… спасать! – Голос отчего-то сел, я громко кашлянула и убрала за спину трясущиеся руки.

У Арвиля поползли на лоб брови, он так не смог понять, зачем спасать его, если пора спасаться нам самим от его, властительского, а заодно и Советникова гнева.

Я хлопала ресницами и ждала его ответа. Арвиль встал:

– Извините нас, господа, по-моему, Ася хочет нам всем сказать нечто важное!

– Да. – Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Единственно хорошее во всем произошедшем оказалось то, что за последние два дня – это было первое лично мое и не принадлежащее Фатиа, ощущение.

– Хочу сказать только наедине, – едва слышно выдавила я из себя, Арвиль округлил глаза, а Магистр незаметно схватился за сердце, – в смысле, наедине со мной, ну, со мной и Петушковым.

Фатиа медленно и аккуратно вышел из-за стола, слишком медленно и слишком аккуратно, чтобы сие оказалось хорошим знаком. Воздух перестал поступать в мои легкие. Выпучив от страха глаза, я попыталась вздохнуть.

– Ася, уходим! – еле слышно прошелестел над ухом Петушков.

Мы начали отступать в глубь коридора, чтобы в следующее мгновение дать деру, но Властитель смерил нас обоих таким взглядом, что ноги словно вросли в пол.

Два стража препроводили нас в крохотную, больше похожую на карцер, комнатку рядом с кухней. Посреди маленького помещения стул и стол, отчего-то приколоченные к полу, на потолке крюк для керосиновой горелки. Через некоторое время, показавшееся нам бесконечным, пришел Фатиа. Он с самым хмурым видом остановился в дверях и уставился на Петушкова как на врага народа, а у меня снова перехватило дыхание. Я взялась за горло и тихо просипела:

– Арвиль, прекрати злиться, мне дышать нечем!

Ваня испуганно перевел взгляд с перекошенного лица Властителя на меня. Честно говоря, я тоже не понимала, отчего Петушков вызывает у Арвиля такую жгучую ненависть.