–  Ненадежен… - карточка тут же полетела в ярко полыхающий камин.
– Жаден…

Просто туп, как пень… Слушай, Бональд, - некромант оторвался от перебирания картотеки с краткими отзывами обо всех, кто за последние пять лет более-менее регулярно наведывался к императрице, - а чем тебе руководство родного Ордена не угодило? Ты их всех знаешь, а оба антейра с Великим магистром - можно сказать, завсегдатаи у нашей Магды.

–  У них на это есть две причины, - неохотно отозвался Бональд.
– Это ты и я.

–  Так, а теперь поподробнее, - чародей пристально глянул на регента.
– Когда же это мы успели им так сильно насолить?

–  Когда зарезали планы интервенции в Сван.

–  Так замечательно, - чародей всплеснул руками.
– Думаю, тебе срочно с ними нужно поговорить. Хотя нет, - Богдысь задумался.
– Лучше я с ними сам завтра поговорю. Наведаюсь в замок Витгерн - в одиночку.

Беленые камни башен Витгерна казались сотканными из тумана и облаков, но Богдысь Салецкий знал: на самом деле - это весьма дорогостоящая элементальная защита.

Трехсотлетний замок, специально выстроенный как главная резиденция ордена Вагат, что называется, в огне не горел, в воде не тонул.

–  К Великому магистру, - процедил некромант подбежавшему стражнику.
– Шевелись.

Паладин, скривившись, неспешно пошел в караулку, всем своим видом выражая презрение к посетителю. Впрочем, у парадного входа чародея уже встречали.

–  Добро пожаловать в резиденцию, - бесстрастно сказал дворецкий.
– Верховный магистр Эдулай Альгини готов принять вас. Прошу за мной.

Пробираясь по темным коридорам замка, некромант пытался разобраться, что же не так с проводником. Пару раз он даже специально споткнулся, упав на проводника - но под шелковым камзолом обнаружилось вполне материальное тело. Впрочем, подозрения не рассеивались, и наконец колдун понял причину тревоги - от дворецкого ничем не пахло.

Он, не веря своим ощущениям, принюхался тщательнее - но обоняние говорило ему: в коридоре никого, кроме некроманта, не было.

Наконец, коридор вывел чародея в просторный овальный зал, на стенах которого сверкали тысячи свечей. У дальней стены стоял стол, за которым перебирал бумажки Эдулай Альгини. Услышав шаги, он поднял голову, внимательно оглядел гостя и удовлетворенно потер руки.

–  Попался!

Секундой позже стол вместе с самим Великим магистром исчезли без следа.

Богдысю вдруг стало весело, и огонь тысяч свечек панически заморгал. В совершенно пустом зале смех некроманта, больше напоминавший сухой кашель, звучал весьма неприветливо, но совсем не походил на панический.

–  Надо же, угадал, - чародей опустился прямо на чисто выметенный пол.
– Ловушка.

Двери не стоило даже проверять: вряд ли тот, кто планировал эту западню, упустил из вида такую мелочь - их наверняка уже накрепко заперли, а теперь спешно замуровывали парой сажен кирпича. Стены же этой "усыпальницы" лучились уже знакомой элементальной защитой - наверняка обошедшейся в цену всего замка, за срочность и секретность.

Впрочем, был в защите крошечный недостаток - совершенно незамеченный строителями. Но нельзя их винить - еще неделю назад никто даже подумать не мог, что откажут защитные артефакты - абсолютно надежные, безотказные и эффективные вампирские артефакты, любимая игрушка некромантов, а также наилучшее средство борьбы с ними.

–  В одиночку Бональд не продержится даже недели.
– Эдулай Альгини задумчиво вертел в руках перо.

–  Это так, - согласился седой рыцарь с медальоном антейра на груди.
– Только… все равно, мне как-то не по себе.

–  Да, Эдулай, - коренастый гном легонько ударил по столу пудовыми кулаками, но полированный дуб загудел, как барабан.
– Назови меня старомодным идеалистом - но мы сейчас обсуждаем, почем продать нашу честь. По мне, раз дело дошло до продажи, ни черта она не стоит.

–  Бональд предал нас еще раньше, - высокомерно возразил магистр.
– Не так, Дрори? Раньше он откликался на любой наш зов, а теперь - "я занят". Не так? Не думаю, что пусть трижды регенту трудно выкроить денек для родного Ордена.

–  Не только в Салецком тут дело, - с сомнением отозвался гном.
– Ты сам знаешь, какая на нем защита - получше твоей, ты уж извини.

–  Тем хуже, - буркнул Альгини.
– Значит, продал он нас вполне сознательно.