– На ключе были чьи-нибудь отпечатки пальцев? – спросил сержант.

– Старого Хериарда и лакея. Они почти стерты. Как и следовало ожидать.

Вер вздохнул.

– Да, концов не найти! Правда, сэр? Будь я проклят, если знаю, как браться за это дело.

– Сейчас мы снова поедем в участок, – решил Хемингуэй. – Я хочу еще раз взглянуть на ключ.

Однако ключ ничем им не помог. Обыкновенный большой ключ, который недавно смазывали.

– Поэтому еще менее вероятно, что его могли повернуть с другой стороны, – сказал Хемингуэй. – Во-первых, не думаю, чтобы отмычка могла схватиться за такую скользкую поверхность, и потом, на масле бы остались следы нарезки. Все это удручает. – Он изучил ключ под лупой и покачал головой. – Ничего не поделаешь. Я бы сказал, что его вообще не трогали.

– А это значит, – веско произнес сержант, – что если дверь заперли, то заперли ее изнутри.

– И дематериализовались, как привидения в книжках. Опомнись!

– А если убийца спрятался в комнате, а потом незаметно выскользнул оттуда, сэр?

– Интересно. Это было бы стоящей мыслью, если бы не одно обстоятельство. Никто из присутствующих в доме в тот момент не исчезал. Придумай что-нибудь другое!

– Не могу, – честно признался сержант. – Похоже, мы должны вернуться к вентилятору.

– Чем больше я думаю об этом вентиляторе, тем больше он мне представляется обманом и западней, – не согласился Хемингуэй. – Начнем с того, что он в семи футах над полом и отверстие слишком мало, чтобы через него мог проникнуть человек средней комплекции.

– Лакей, – подсказал сержант.

– Да, я думал о нем, но я этого не могу представить. Даже если он сумел протиснуться, то как он спустился на пол?

– А если он все время был там, а потом убежал через вентилятор?

– Еще хуже! – воскликнул Хемингуэй. – Он что, спускался по лестнице головой вниз?

– Я не так себе это представляю, – не обратил внимания на насмешку сержант. – Я считаю, он и молодой Хериард были в сговоре. Думаю, если он поставил стул, то мог, если достаточно умел для этого, пролезть через вентилятор. Как только его плечи прошли, он перевернулся, ухватился за трубу или за глицинию над окном и вытащил ноги. Как только его нога на лестнице, дело сделано.

– Просто акробат, – усмехнулся инспектор. – А как быть со стулом под вентилятором?

– Он мог поставить его на место, когда открыли дверь. Кто бы заметил? Старик был занят телом своего брата, а Стивен не считается, если он был в этом замешан.

– Не понимаю, зачем в твоей тысяче и одной ночи понадобился молодой Хериард? Почему тогда не предоставить все лакею? – спросил недоверчивый инспектор.

– Если Стивен ни при чем, то нет мотива, – ответил сержант Вер. – Я считаю, Стивен подкупил лакея, и тот помог ему. Я не говорю, что убил лакей, это уже слишком...

– Я рад, что у тебя есть тормозные колодки, – сказал Хемингуэй. – И не думай, что я не оценил твою теорию! Я всегда говорил, что у тебя нет воображения. Так что мне очень приятно видеть, как близко к сердцу ты принял мои слова. Мне это и в голову не приходило. Замечательная теория, если бы не обстоятельства, которые ты проглядел.

Сержант обиженно произнес:

– Здесь неувязки, но...

– Кто приставил к стене лестницу?

– Или тот, или другой.

– Когда?

– В любое время, – выпалил Вер и добавил после минутного размышления: – Нет, не в любое. Когда стало темно.

– Ты когда-нибудь пытался приставить лестницу к окну в темноте?

– Нет, сэр, но в окне был свет.

– Ты выиграл, – великодушно сказал Хемингуэй. – Лестницу я тебе уступаю. А теперь, если ты объяснишь, как Форд ухитрился быть в комнате у хозяина и кокетничать с одной из служанок, я пойду и арестую его.

– Я так себе представляю, убийство было совершено тогда, когда он сказал, что он поднимался по боковой лестнице и шел в бельевую.

– Может быть, но не им. Он был в холле.

– Это Форд так говорит.

– Точно. И если он так ловок, как ты предполагаешь, он бы не говорил того, что не может доказать. Ты можешь это проверить, даже должен. Но я удивлюсь, если ты обнаружишь, что его показания не подтвердит никто из слуг.

– Ну, а я не могу выкинуть из головы, что Форд – единственный, кто мог входить и выходить из комнаты покойного, когда хочет. Более того, оставлять свои отпечатки пальцев, не вызывая подозрений. Надеюсь, никто не мог мухлевать с окнами?

Хемингуэй покачал головой:

– Между створками окна ножа не просунешь, если ты об этом. – Внезапно он нахмурился. – Хотя интересно... Парень, мы возвращаемся! Ты будешь вынюхивать насчет лестницы садовника, а я по душам поговорю со стариной Джозефом.

Весь обед, не подозревая о предстоящем испытании, Джозеф пытался поддержать миссис Дин в ее попытках внести, как она выразилась, нормальную ноту в разговор. Бодренько заявив, что они не должны поддаваться унынию, миссис Дин облагодетельствовала собравшихся историями о зиме, проведенной ею на юге Франции. Но поскольку их единственный смысл состоял в упоминании знаменитостей, которых она встречала в Ницце, никакого обсуждения не последовало и тема иссякла. Мод внесла свой вклад, вспомнив, что великая герцогиня Софья удалила детей императрицы, поместив их в одно из крыльев дворца. Стивен застонал, и хотя миссис Дин выказала готовность вспомнить отдельные факты из биографии несчастной императрицы – Матильда не могла расценить это иначе как проявление хороших манер, – Джозеф, очевидно, почувствовал, что больше никто из присутствующих не в состоянии вытерпеть воспоминания из жизни августейших особ, и поспешно сменил тему.