–  Случается… иногда… - Пленник попытался пожать плечами, но из-за неудобной позы и веревок получилось лишь склонить голову к левому плечу.

–  А не потому ли, что ей о твоем заклятье рассказали только после того, как она уже близнецов родила?

Мишка впился глазами в лицо волхва, чтобы уловить хоть какую-то мимику, даже свечу поднял повыше, но связанный мужик сохранял философское спокойствие:

–  На все воля богов.

–  Врешь!
– Мишка понял, что почти выкрикнул это свое "врешь" и понизил голос.
– Пока человек о проклятье не узнает, оно на него не действует. Так?

–  …

–  Так или нет?

–  …

–  Ну, как хочешь, я ухожу.

–  Так.
– Признание явно далось волхву с трудом, деланное спокойствие пропало, на лице проступило выражение жгучей ненависти.

–  Когда ей черную весть передали? Ну!

–  Не понукай, не запряг.
– Огрызнулся пленник, но было заметно, что это он так - для удовлетворения самолюбия, расскажет же правду.
– Как узнал, что у нее младенец в моровое поветрие помер, так и велел ей передать, что детей у нее больше не будет… живых.

–  Понятно. Повернись, веревки перережу.

Мишка перехватил стягивающие волхва веревки кинжалом и снова попятился к двери. Как выяснилось, боялся он зря - волхв действительно не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Неизвестно сколько времени его держали связанным, может быть, с самого захвата городища. Тогда дело могло кончиться скверно. Но нет, вязать пленных ратнинцы умели, волхв ругнулся сквозь зубы и попытался растереть руки. Получалось плохо, и Мишка решил немного успокоить волхва:

–  Не спеши, время есть.

–  Кто она тебе?
– Поинтересовался волхв.

–  Татьяна? Тетка.

–  Что ж не спрашиваешь, как заклятье снять?
– Пленник, видимо окончательно поверив в близкое спасение, разговорился.

–  Сам знаю.

–  Ну уж… - Удивление было искренним, волхв даже даже перестал растирать затекшие руки.

–  Все просто.
– Спокойно объяснил Мишка.
– Сделаю куклу, проткну ей иглой живот, потом на глазах у Татьяны эту иглу выну, а куклу сожгу. Какие при этом слова нужно говорить, тоже знаю. Ничего сложного.

–  Нинея научила?

–  Сам - не дурак.

Волхв пожал плечами и снова принялся восстанавливать кровообращение в руках. Некоторое время тишину в сарае нарушало только его сопение, потом волх, словно спохватившись, спросил:

–  Что со Славомиром, знаешь?

–  Убит.

–  А те, кто с ним уходил?

–  Тоже.

–  Точно знаешь?
– Волхв вперился в Мишку недоверчивым взглядом. Только слышал или сам видел?

–  Сам трупы видел. А Славомира без лица и языка, в лесу оставили, с подрезанными жилами.

–  За что?
– Волхв снова замер без движения, ожидая ответ на свой вопрос.

–  Он внуков своих убить пытался - сыновей Татьяны. Оба ранены, но жить будут. В том бою всех трех сыновей Славомира убили, получается, что он близких родственников между собой стравил - дядьев с племянниками. Потому с ним так и поступили.

–  Совсем сдурел старый… - Пробормотал волхв себе под нос, но Мишка услышал.

–  Тебе видней - сдурел, так сдурел. Весть запомнил?

–  Грек Илларион, полк воинов-монахов.

–  Верно.
– Мишка утвердительно кивнул.
– Встать можешь?

–  Сейчас… ох! Сейчас, погоди немного, уже отходит. Так Корзень из-за этого на городище пошел?

–  Почему ты его так зовешь?
– Мишка тут же ухватился за возможность получения новой информации.

–  Его так… - Волхв, пыхтя, изо всех сил растирал себе ноги. Один человек назвал… перед смертью. Провидцем был. Предрек, что если Корзень со Славомиром схлестнутся…

–  Не со Славомиром!
– Напористо перебил Мишка.
– Он другое имя назвал! В Перуновом братстве у вех иные имена, так же, как у Корнея - Корзень. Так и у Славомира…

–  Ты!… - Волхв отшатнулся к стенке сарая и на лице его вновь проступила ненависть.
– Ты кто такой?

–  У Нинеи спросишь. Если разрешит.
– Мишка, на всякий случай извлек из ножен кинжал и демонстративно подбросил его несколько раз.
– Поднимайся и пошли, на ходу быстрее разомнешься.

До лаза в тыне добрались без приключений, волхв на непослушных ногах двигался даже медленнее, чем Мишка на костылях. Уже выбравшись наружу, и окончательно поверив в освобождение он вдруг обернулся и обратился к Мишке.