Плюс к этому - Младшая стража превращается в учебный центр для тех, кого дед туда допустить пожелает, а остальные высококачественного обучения не получат. В результате, через десяток лет, а то и раньше, у деда под рукой будет такая сила, что спорить с ним не решится никто. Ни в самом Ратном, ни в округе.

Налицо смена типа управления - от рефлексивного к следящему - нейтрализация дисфункций, сосредоточение функций. Но этого в нынешней ситуации мало, надо еще…".

–  Михайла!
– Раздался над головой голос деда.
– Вон, Роська сани подогнал, садись, поедем людишек забирать.

–  Деда, я одну семью Афоне отдал. Ругаться будешь?

–  Кхе!
– Было заметно, что дед пребывает в хорошем настроении.
– А то я не догадался: о чем вы там шептались! Надо бы тебя, конечно… да, ладно. И этих-то пристроить. Ты хоть подсчитал, сколько народу у нас теперь поселится?

–  Ну, пять семей родни, сорок семей тебе на двадцать долей пришлось, еще две семьи - доля дядьки Лавра…

–  Ты и впрямь спал, что ли? Лавру двойную долю дали, за то, что он тайно в городище пробрался и ворота открыл!

–  Значит, четыре семьи и еще одна от меня. Всего получается пятьдесят семей, то есть: больше двух сотен народу. И куда же мы их всех поселим?

–  Поселим… не о том думаешь!
– дед слегка поморщился.
– Где мы для них землю возьмем, чтобы пахали-сеяли? Если лес сводить, то на росчистях только на будущий год сеяться можно будет. На выселках, где раньше наши холопы жили, земли, самое большее, на десяток семей, да и та заросла за столько-то лет. Понял?

С пахотной землей, действительно, было туговато. Не то, чтобы междуречье Горыни и Случи было особо густо заселено, но вся земля была занята лесами и болотами. Все удобные участки рядом с селом давно были заняты, не даром же деду пришлось устраивать выселки почти в пяти километрах от Ратного. Лесных полян, которые можно было распахать, не хватало, поэтому приходилось сводить лес - работа долгая и тяжелая.

" Каждой семье под пахоту требовалось хотя бы пара гектаров - четыре футбольных поля. На пятьдесят семей… М-да! А еще: луга для выпаса скотины, земля под огороды, да и сено на зиму надо было где-то косить. Плюс лен, для масла и тканей. И так далее, и тому подобное. Даже представить страшно, какая требуется организационная работа, чтобы обеспечить новые семьи всем необходимым.

Впрочем, у проблемы резкого увеличения населения есть не только организационная сторона. Можно, конечно, наставить в удобных для того местах несколько деревенек, так, чтобы поля и луга были под боком, но для этого нужен прочный мир с местным населением. В противном случае, каждое поселение придется превращать в укрепленный пункт наподобие Ратного.

Тоже, конечно выход. Крестоносцы в Прибалтике именно так и поступали, вернее будут еще поступать. Потому-то армии Ивана Грозного и будет так сложно и тяжело воевать в Ливонии. Придется расковыривать каждый замок в отдельности - терять время, нести потери… Эврика! Поздравляю, сэр Майкл, не сочтите за лесть, но идея представляется весьма плодотворной, с далеко идущими последствиями. Боярская усадьба, в сущности, тот же феодальный замок. Раздаем земли преданным деду десятникам - вот тебе бароны. Ратники их десятков - рыцари. Следовательно, Погорынье - графство, а Корней Агеич - граф!

Как известно, сэр, управленческое решение может считаться добротным только в том случае, когда дает выигрыш не по одной, а по нескольким позициям. Наделяя преданных деду людей землей, мы решаем проблему перенаселения, повышаем свой статус и статус дедовых ближников, превращая их в военную аристократию, а заодно, превращаем Погорынье в "укрепрайон" - козырной аргумент для любого, кто в нашем высоком статусе попробует усомниться или попытается проверить его на прочность. Кхе, любезный граф Корней, вы-то еще и не подозреваете, что стали "Вашим сиятельством", но вот под каким соусом Вам это преподнести?"

–  Чего примолк, Михайла?

–  Да вот, деда, думаю: как дело с пахотными землями утрясти?

–  К Нинее поедешь.
– Как о давно решенном, заявил дед.
– Я, конечно, могу пустующие земли и так занять, но хочу дело решить добром. Скажешь ей, что будет она с этого иметь корм и помощь во всех хозяйственных нуждах. Отошлем туда тридцать семей.

–  Там же только шестнадцать домов!
– удивился Мишка.

–  Пятнадцать!
– Поправил дед.
– А в шестнадцатом - самом большом - разместим Младшую стражу и воинскую школу. Туда же отправим потом станки и кузню, в которой самострелы делать будем.

–  А по-другому нельзя, деда?

–  Опять что-то выдумал?
– дед подозрительно прищурился.

–  Не сам, в книгах вычитал, но это долгий разговор, согласишься выслушать?

–  Ну, если на пользу…

–  Роська, - окликнул Мишка своего крестника - сходи-ка дядьку Лавра позови.

–  Слушаюсь, господин старшина.

Дед дождался, пока Роська отойдет и подозрительно спросил:

–  Зачем парня отослал?

–  То, что я сказать хочу, никому знать не надо, не согласишься - забудем, согласишься - только мы с тобой будем знать. И все.