– Ну, полно, ты едва не вывихнула мне челюсть, но я же не плачу. Кроме того, я пообещал никогда тебя не бить, когда мы поженимся, если ты только не сделаешь это первая.

– Но мы никогда не поженимся.

– Интересно, кто это решил?

– Ты сам и решил. Помнишь позапрошлую ночь? Ты сказал, что нельзя поддаваться искушению, потому что мы обручены. Отец Энрико… И потом, ты называл меня распутницей. Всем мужчинам хочется, чтобы их невесты были девственницами, даже мой отец тебя поймет и будет на твоей стороне.

– Вот в чем дело! Ну, тогда, – нежно сказал Питер, – мы не станем говорить папе о такой мелочи, пусть это будет наша маленькая тайна. – Он вытер лицо невесты своим носовым платком и велел ей высморкаться.

– Так ты ничего не имеешь против того, что я не девственница?

– Как я могу быть против, если я сам в этом виноват и, более того, страстно к этому стремился?

– Ты хочешь сказать, что если бы это был кто-нибудь другой, то ты стал бы возражать?

– Разумеется.

– Ничего опять не понимаю. А зачем тогда ты обозвал меня распутницей?!

– Прекрасной распутницей, – поправил ее Питер. – Боюсь, что вышло недоразумение, и ты не поняла всех нюансов этого слова по-английски. В дальнейшем я предлагаю в минуты любви разговаривать только по-итальянски. – Карлэйл усмехнулся, а Катриона спрятала зарумянившееся от смущения лицо. – В смысле, который я в это слово вкладывал, звучала самая высокая похвала. Я познал с тобой райское блаженство. Ты не только дарила мне радость, но и испытывала ее сама. Я это чувствовал по каждому твоему движению, по каждому вздоху.

– Да, мне с тобой тоже было очень хорошо, – пробормотала девушка, выглядывая из-за носового платка, – но я все равно не могу выйти за тебя замуж.

– Интересно, почему?

– Я боюсь выходить замуж.

– Ну, это не препятствие. Очень скоро это пройдет.

– Так я и знала, ты ничего не хочешь понять! – взорвалась Катриона, отбросив платок в сторону.

Питер ловко его подхватил и, аккуратно сложив, сунул в карман.

– Ты права, – примирительным тоном ответил он, – ничто на свете не заставит меня нарушить данное слово.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что твой отец дал согласие на наш брак, как и ты сама; вся семья тоже ничего не имеет против. Кроме того, ты умышленно завлекла меня в постель. Я пережил удивительные минуты, которые сделали наши узы еще более прочными.

– Если эти узы такие прочные, то где ты болтался прошлым вечером?

– Отсыпался, любимая, восстанавливал силы.

Увидев разочарованное лицо Катрионы, Питер не смог удержаться от смеха и со сладкими интонациями в голосе сказал:

– Меня в жизни не соблазняли еще так изощренно. Девственница в роли соблазнительницы, подумать только! Неужели ты думала, что после такой ночи я на следующий вечер приду снова?

Девушка сделала попытку удалиться с гордым видом, но лорд взял ее за локоть и повернул к себе.

– Я решил, что потерплю еще неделю, хоть мне будет и нелегко. А сейчас я берегу силы для нашей брачной ночи, – закончил он со смиренным видом.

– Черт бы тебя побрал! Не будет никакой брачной ночи!

– Будет, моя радость, будет! Даже если мне придется тащить тебя к алтарю силой, как овцу на заклание. И имей в виду, что ни у кого во Фридженти ты не вызовешь сочувствия. Ты дала слово и должна его выполнить.

– Ах, ты, самонадеянная скотина! Да ты мне совсем не нравишься!

– В данный момент ты тоже не вызываешь у меня чувства симпатии, но через десяток лет супружеской жизни мы с тобой поладим. А теперь одень кольцо, – Питер протянул ей перстень с сапфиром.

Катриона упрямо заложила руки за спину.

– Думаю, что у тебя еще будет более серьезный повод для испуга, когда ты в один прекрасный день узнаешь, что беременна. И твой ребенок будет рожден вне брака.

– Но это невозможно… Я тебя спрашивала, и ты сказал, что знаешь, как этого избежать.

– Нет, любовь моя, ты спросила, знаю ли я способы контрацепции, и я честно ответил, что знаю. Ты же не поинтересовалась, собираюсь ли я ими воспользоваться. Откуда мне было знать, что эти средства мне понадобятся. Естественно, у меня ничего с собой не было.

– Ты хочешь сказать, что я могла, что ты?

– Вот именно – могла. Когда мы поженимся, я сдержу свое слово, и у тебя какое-то время не будет детей. А сейчас дай мне свою руку.

Потрясенная Катриона послушно протянула руку и позволила Карлэйлу одеть ей на палец кольцо.