Размеренная однотонная работа была не утомительна для их мощных бицепсов и воспринималась скорее как некая забава или перемена обстановки, которая окружала их с самого рождения и была неизменной порой до самой смерти.

Глядя на них, Броди произнес в раздумье:

– Почему же в расшифрованных мною записях говорится, что шесть тысяч лет назад среди жителей этой страны черные люди были в диковинку и встречались крайне редко?

– Очень странно, – согласилась Лариса. – Но ведь о том периоде вообще ничего не известно. Я содрогаюсь от мысли, что из всех живущих на этой планете только ты обладаешь письменными доказательствами о жизни того, невероятно далекого времени.

– Неужели все население той огромной цветущей страны погибло в каком-то невероятном катаклизме? Я до сих пор прихожу в ужас при воспоминании об остальных – утраченных и украденных – пластинах с текстом манускрипта! Если бы их удалось отыскать и прочитать! Ведь наверняка там имелась полная информация обо всем, возможно, и о причине их гибели. А о других государствах! Да те две строчки, что имеются в доставшемся мне тексте, просто сводят меня с ума! Ты ведь знаешь, что я имею в виду?

– Конечно, дорогой! Но ты ведь сам меня убеждал: если есть одно упоминание о чем-либо, значит, обязательно отыщется и другое. Тем более сейчас не до воспоминаний о том, что утрачено. Надо что-то делать, а не стоять на месте. Посмотри: все уже давно ждут твоих распоряжений.

Действительно, десять рабочих и два начинающих археолога обступили полукругом своих руководителей и ждали дальнейших указаний.

– Доски сбиваем квадратом в два слоя, сверху ставим опалубку, щиты постепенно опускаем по сторонам, по мере выемки песка, отвалы делать вон там, нет-нет, чуть правее… – понеслись команды Александра Константиновича, и все и вся пришло в движение.

Через час пришлось прекратить работы из-за намеченного дневного перерыва, но уже к тому времени щиты углубились почти полностью, образовав широкий колодец на глубину полтора метра. Песок по центру продолжал уходить куда-то вниз все с той же неспешной равномерностью. Это несказанно воодушевляло Броди, и он бы так и остался под нещадно палящим солнцем наблюдать за образовывающейся воронкой, если бы не супруга, которая чуть ли не силой увела мужа в лагерь пообедать и отдохнуть.

А вечером раскопки продолжились с новой силой. Заинтересованные возникшим ажиотажем, даже подошли водители грузовиков и предложили свою помощь. Но Броди отослал их к машинам, приказав готовиться к возможному завтрашнему рейсу за людьми и необходимым снаряжением. Прошли еще метр. Вылезший из колодца практикант спросил:

– А почему нельзя подождать, пока песок весь не уйдет вниз, избавив нас от лишнего труда?

– Видите ли, молодой человек, – отстраненно стал объяснять Александр Константинович, продолжая заглядывать в освещенный прожектором квадрат, – прошли годы, века, тысячелетия. Сколько песка уже сыпануло туда время? Неизвестно! Возможно, столько, что нам никогда и не выбрать… если придется. Поэтому гораздо проще производить выемку сейчас, когда удобно и безопасно…

Неожиданно копошащиеся на дне рабочие оживились, явно что-то обсуждая.

– О чем это они? – спросил Броди у Бегима, который сидел на краю опалубки и с достоинством курил «Мальборо лайт».

– Говорят, камешки стали попадаться, – ответил проводник, прислушавшись. – О! А сейчас вообще что-то большое и твердое!

– Стоп! Прекратить работы! – выкрикнул руководитель и стал сам спускаться в колодец по веревочной лестнице.

Под ногами находилось нечто, вероятно поверхность скалы. Броди схватил лопату и стал с ожесточением сбивать окаменевший песок. Воронка продолжала углубляться уже намного быстрей, и, помогая ей лопатой, он заметил, что скала обрывается под прямым углом вниз: песок струится вдоль ее отвесной стенки. Броди замер и как завороженный наблюдал за все углубляющейся воронкой, пока она не достигла глубины в метр от подошв его обуви. Тогда он лег на скалу и, опустив руку с лопатой вниз, попытался надавить, ускоряя движение песка. Тот неожиданно легко подался, и Броди только чудом не выпустил лопату из руки. В лицо ударил выхлоп удушливого, застоявшегося воздуха, а глаза запорошило взметнувшимся мелким песком. Он откатился в сторону, вытягивая лопату. Одновременно другой рукой он пытался прочистить запорошенные глаза. Постепенно ему это удалось, и он сел, удивленно наблюдая за образовавшейся дырой сантиметров тридцать в диаметре и продолжающим ссыпаться туда песком. Теперь он вытекал с другой от скалы стороны, из-под уходящей вверх стенки выкопанного колодца.

– Немедленно опустите доски и несколько мешков! – скомандовал Александр Константинович. – Надо перекрыть сползание грунта.

Когда это было сделано, вниз спустилась Лариса с мощным прожектором, шнур от которого уходил наверх.

– Заглянем? – спросила она немного дрожащим голосом.

– Сейчас! – ответил Броди, сплевывая попавший в горло песок. – Сначала посмотри сюда. Видишь? Слишком ровные и слишком параллельные грани для простой скалы! Что это, по-твоему?

– Неужели плита?! – ахнула она. – И перекрывает весь колодец! Только небольшая дыра осталась!

– Да нет, – сомневался он. – Уж слишком она толстая – сантиметров сто двадцать, не меньше. Больше похоже на цельный кусок стены. Или ее часть. Стена рухнула – и накрыла отверстие…

– Отверстие?

– Может быть! Редко кто строит колодцы со стволом три метра в диаметре.

– А мы не провалимся вниз?! – содрогнулась Лариса.

– Я растяпа! – выругал себя ее супруг. Обвязав себя и жену веревками, он скомандовал: – Подстраховывайте нас! – и опустил прожектор чуть ли не в самое отверстие. – А теперь давайте свет!

На уходящие на немыслимую глубину стены хлынул ослепительный свет. Но даже он оказался не в силах высветить дно разверзшейся под их взглядами пропасти.

– Мне кажется, – шепотом заговорила Лариса, – это выходит на другую сторону планеты…

– Если верить манускрипту, здешние шахты были глубиной до девятисот метров! Сечение этого ствола имеет форму идеального круга, – продолжал он уже деловым голосом. – Стены подвержены страшной эрозии, но все равно просматривается твердая порода, выступающая местами. Можно поспорить, заявив, что это чисто природное образование, но!.. С ходу готов дать более пятидесяти процентов, что перед нами дело рук человеческих! Точнее… Во всяком случае, разумных существ!