Я желаю ободрить тебя противъ твоего дяди, естьли теб будетъ случай съ нимъ говорить. Вознегодуй на тотъ наглой поступокъ, въ коемъ онъ имлъ столько участіе; и пристыди его въ томъ естьли можно.

Размышляя объ ономъ обстоятельно, я не знаю не обратится ли сіе свиданіе въ твою пользу, въ какой бы надежд онаго ни желали. Когда Сольмсъ узнаетъ [покрайней мр естьли ты твердо въ своемъ намреніи стоять будешь] что ничемъ отъ тебя ласкатся не можетъ, и когда твои сродственники не мене во ономъ уврятся, то должно будетъ одному удалиться, а протчимъ представить предложенія, которыя исполнить, будетъ теб стоить нкоего труда, или я обманываюсь, что ты освободишся отъ жесточайшихъ своихъ мученій и трудовъ. Я привожу на память многія мста изъ послднихъ твоихъ писемъ, и изъ первыхъ, которыя принуждаютъ меня писать къ теб такимъ образомъ; но въ такихъ обстоятельствахъ въ коихъ ты теперь находишся, все чтобы я хотла сказать было бы не вмстно.

Въ заключеніе сего объявляю теб что я чрезмрно ожесточена видя тебя, игралищемъ жестокости брата и сестры. Видя толикія опыты твоей твердости, какой еще ожидаютъ они надежды?

Я хвалю тебя что вздумала сокрыть отъ ихъ взоровъ письма и бумаги, которыя не должны имъ въ руки попадатся. Я думаю что ты согласишся принести на условленное для нашихъ писемъ мсто, нсколько блья и платья наканун свиданія съ Сольмсомъ, дабы посл того не трудно было теб сыскать къ тому случай. Робертъ принесетъ мн оное по первому приказанію, хотя бы то было днемъ или ночью.

Естьли тебя доведутъ до крайности; то я надюсь упросить мою мать чтобы приняла тебя въ домъ тайнымъ образомъ. Я общаюся ей слпо во всемъ повиноваться, то есть хорошо принимать да и еще благосклонно обходится съ ея любимцемъ. Я уже нсколько времени помышляла о сей выдумк; но не осмливалась еще тебя уврить о успх оной.

Но не отчаявайся въ томъ. Твоя ссора съ Ловеласомъ много къ сему способствовать можетъ; и послднія твои предложенія, въ письм писанномъ къ твоему дяд, будутъ для нее второю причиною.

Я уврена что ты простишь вс постороннія объясненія твоей по природ излишне пылкой подруги весьма горячо тбя любящей.

Анна Гове.

Въ пятницу, 31 Марта.

Ты весьма учтиво извинилась въ своемъ молчаніи. Нещастные всгда бываютъ въ недоумніи, всгда склонны перемнять самые неизбжимые случаи въ холодность и въ пренебреженіе, наипаче со стороны тхъ къ коимъ они желаютъ сохранить почтеніе. Я уврена что любезная моя Анна Гове никогда не будетъ изъ числа тхъ пріятельницъ, кои прилпляются токмо къ благополучію: но твоя дружба для меня столь драгоцнна, что я по крайней мр сомнваюсь заслуживаю ли я чтобъ ты ко мн ее сохранила.

Ты столь великодушно даешь мн вольность себя укорять, что я опасаюсь и пользоваться оною. Я лучше буду не доврять собствнному моему разсужденію, нежели дражайшей моей пріятельниц, которая позная свои погршности не можетъ быть подозрваема дабы произвольно оныя длала. Я страшуся и спросить у тебя не считаешь ли ты себя излишне жестокою весьма мало великодушною въ разсужденіи такого человка, которой столь нжно тебя любитъ, и которой впротчемъ столь честенъ и чистосердеченъ.

Естьлибъ ето не была ты, то я бы сомнвалась, чтобъ кто нибудь въ свт могъ превзойти меня въ семъ истинномъ величіи душ, которая внушаетъ въ насъ признательность за огорченія наносимыя истиннымъ другомъ. Я можетъ быть виновата что поступила надъмру нескромно; а сіе не инымъ чмъ извинено быть можетъ, какъ смущеніемъ въ коемъ я нахожуся, есть ли только сіе можетъ почестся за извиненіе. Какимъ образомъ должна я просить тебя, (о чемъ и всегда не отступно утруждать тебя стану) смло слдовать тому разуму, которой подъ пріятными видами проницаетъ проступки совершенно? Больной весьма бы былъ неразсуденъ, естьли бы опасался врачебнаго какого орудія отъ толь нжной руки. Но я съ замшательствомъ предлагаю сію прозьбу, боясь чтобъ она не подала теб причины быть осторожне и скромне въ выраженіяхъ. Желаемой или изъ позволенной сатиры, весьма удобно можетъ перемнить въ похвалу тотъ великодушной цензоръ, которой примчаетъ, что его насмшки производятъ пользу. Твои шутки клонятся всегда къ наставленію, хотя они нсколько язвительны, но всегда пріятны. Не можно опасаться толь легкихъ ранъ какія ты причиняешъ, по тому что не умышленно и не ко вреду уязъвляешь оными. Такое искуство знали и новйшіе наши писатели прославившіеся своими твореніями. Для чегожъ? для того что оно должно брать первоначальныя свои основанія изъ доброты души, и что должно быть направляемо правотою сердца. И такъ нещади меня, ибо я твоя пріятельница; и сія причина должна тебя принудить еще мене меня щадить. Я могу проницать въ тонкость твоихъ выраженій, сколь ни совершенно ты оныя объясняешъ: я толь буду поважаема: и ты не достигала бы своего предмта, естьлибъ меня въ смущеніе не приводила. Но посл такой чувствительности какъ я говорила теб не однократно; я вдвое тебя любить буду: исправленное мое сердце будетъ совершенно теб предано, и сдлается достойншимъ тебя.

Ты меня научила что я должна сказать Г. Ловеласу, и что должна о немъ думать. Ты представила мн, съ великою пріятностію, какимъ образомъ повидимому онъ поступать долженъ дабы примириться со мною. Естьли онъ въ самомъ дл сіе предприметъ, то я увдомлю тебя о всемъ что ни произойдетъ при семъ случа, дабы получить отъ тебя извстія естьли они токмо къ тому поспютъ, и твое изслдованіе или похвалу когда получу твои письма не столь рано. Что мн ни позволятъ и что ни принудятъ предпринять, но какъ мн кажется, благосклонные судіи должны меня почитать за особу вытедшую уже изъ естественнаго своего положенія. Будучи носима на удачу быстрыми ветрами пристрастнаго противорчія, и жестокостію, которую осмливаюся назвать неправодушіемъ, я вижу вожделнное пристанище двической жизни, къ коей вс мои желанія стремятся: но будучи отрываема отъ онаго кипящими волнами, ненависти брата и сестры. и яростными вихрями власти почитающей себ оскорбленною межъ тмъ, когда съ одной стороны мои взоры усматриваютъ въ Ловелас подводные камни, о кои по нещастію могу я разбиться, а съ другой въ Сольмс пски, на кои волны выбросить меня могутъ. Ужасное состояніе, коего одно изображеніе приводитъ меня въ трепетъ!

Но ты, милосердый мой кормщикъ, показуешъ мн весьма спасительное пособіе, есть ли токмо по нещастію приведена буду къ такой крайности! я не хочу излншне полагаться такъ какъ ты изъ предосторожности меня увдомишь, на успхи какія отъ прозьбъ у своей родительницы получить можешъ: я знаю что она полагаетъ за правило дабы дти слпо повиновались родителямъ. Однако я при томъ ласкаюсь нкоторою надждою, ибо она узнаетъ что подавъ мн въ толь нужное время нкое покровительство, избавитъ меня отъ величайшей отважности. Въ семъ щастливомъ для меня разположеніи, она будетъ управлять всми моими поступками. Я ни чего не буду длать безъ ея и твоихъ совтовъ. Я ни кому не буду казаться, я не буду писать ни какихъ писемъ, и ни кто безъ ея согласія не узнаетъ гд я нахожусь. Въ какой бы избушк она меня не помстила; но я не иначе буду изъ оной выходить, какъ въ какомъ ни есть переодяніи или какъ горнишная твоя двушка, пусть мн не дозволятъ и съ тобою по вечерамъ прогуливаться: я требую сего тайнаго покровительства, токмо до прибытія Г. Мордена, которой конечно не замдлитъ пріхать. Твое предложеніе, чтобъ положить нсколько платья на условленное для нашихъ писемъ мсто, кажется мн весьма опасно исполнить; и я буду принужена отложить особъ нсколько блья съ моими бумагами. Съ нкоего времени Бетти съ великимъ любопытствомъ смотритъ на мои шкапы, когда что нибудь при ней вынимаю. Нкогда примтя оное нарочно оставила я ключи и пошла въ садъ, по возвращеніи моемъ я весьма удивилась увидя ихъ у ней въ рукахъ какъ будто она отпирала шкапы. Она пришла въ смущеніе не ожидая, чтобъ я столь скоро назадъ возвратилась… притворилась будто того не примтила, но какъ она вышла, то разсмотря платья, увидла что он не въ такомъ порядк положены, какъ я ихъ раскладывала.

Я не сомнвалась чтобъ ея любопытство происходило отъ важнйшихъ какихъ причинъ; и опасаяся чтобъ не прекратили моихъ прогулокъ, есть ли я подамъ какое подозрніе, съ того времени, обыкновенно между другими небольшими хитростями, я не только оставляю ключи свои въ шкапахъ, но иногда посылаю сію двицу вынимать изъ оныхъ платья по одиначк, подъ тмъ видомъ, чтобъ отрехать пыль, и смотрть чтобъ цвты не изпортились, или единственно для провожденія скуки, не имя другаго важнйшаго упраждненія, сверхъ удовольствія, кое и малые и большіе находятъ въ разсматриваніи богатыхъ платьевъ, я примтила что сія должность весьма ей нравилась; какъ будтобъ сіе наблюденіе составляло часть ея прислугъ.