И такъ, Белфордъ, притворясь будто не знаю ничего, я ее уговаривалъ возвратить свою старую служанку. Она знаетъ, что я всегда уважалъ ету двку, видвъ ея привязаность къ госпож: но я чувствую, что въ семъ случа у меня прибавляется доброе расположеніе къ ней.

Не боле было опасности въ предложеніи одной сестры Сорлингсъ. Если бы одна согласилась хать, и мать бы ей позволила: (два препятствія за одно) то все надо было бы дождаться другой; и ежели бы я примтилъ, что красавица моя къ нимъ привязалась: я бы легко могъ подать ей какой нибудь поводъ къ ревности, которая бы меня избавила отъ сего препятствія; или такой бы поселилъ вкусъ къ Лондону въ двк оставившей свои молочные горшки, что она бы ничего лучшаго не могла сдлать, какъ достаться женою моему камердинеру. Можетъ быть я бы ей доставилъ даже Капеллана Милорда М… который старается угождать чаемому наслднику его господина.

Да благословенно будетъ, скажешь ты, честное сердце друга моего Ловеласа! Онъ размышляетъ, какъ ты видишь, о удовольствіи цлаго свта.

Боль моя сдлалась трудне, какъ палъ разговоръ о моемъ исправленіи. Увряя, что мои намренія были чистосердечны, я повторялъ не однократно, что такія перемны не могутъ сдлаться въ одинъ день. Какъ же чистосердечне сего говорить можно? Не узнаешь ли ты мою откровенность? Примчаніе сіе основано, я смю сказать, на истинн и на природ; но сюда входила также и политика. Я не хочу, что бы красавица моя могла меня упрекнуть въ толь грубомъ лицемріи, еслибы мн случилось возвратиться къ старымъ моимъ упражненіямъ. Я даже сказалъ ей, что опасно, что бы вмсто желаній моихъ къ исправленію не что другое во мн было, какъ одна пылкая крайность; но что примръ ея конечно превратитъ ее въ обыкновеніе. Впрочемъ, Белфордъ, совты такой прекрасной и доброй особы отымаютъ всю бодрость. Я теб божусь, что бываю въ великомъ смущеніи, когда подымаю на нее глаза мои; и мн думается, если бы я могъ ее не много равнять со мною, то есть, довести до чего нибудь несовершеннаго: то между нами было бы гораздо больше сходства, и мы бы лучше другъ друга разумли. Утшенія были бы взаимны, и грызенія не были бы только съ одной стороны чувствуемы.

Сія безподобная особа съ такою пріятностію разсуждаетъ о важныхъ матеріяхъ; и даже звонъ ея голоса, и все столь прелстно въ ея разговор, когда она касается любимыхъ своихъ размышленій, что я бы согласился проводить цлый день въ слушаніи ея. Сказать ли теб одинъ мой страхъ? Если тлнность природы человческой восторжествуетъ въ мою пользу; то я боюсь, что бы она много не потеряла сего возвышенія души и благородной довренности, которая, какъ я примчаю, даетъ видимое превосходство честнымъ душамъ надъ тми, которые не столько честны.

При всемъ томъ, Белфордъ, хотлось бы мн знать, для чего называютъ лицемрами тхъ, которые ведутъ подобную нашей вольную жизнь? Я ненавижу сіе названіе, и весьма бы былъ обиженъ, если бы кто осмлился его ко мн приложить. Что касается до меня, я имю весьма добрыя побужденія, и можетъ быть также часто, какъ и т, которые выдаютъ себя за добродтельныхъ. Худо только то, что они не продолжаются, или лучше сказать, что я не стараюсь какъ другіе, прикрывать мои паденія.

Въ субботу 15 Апрля.

Хотя мн и недостаетъ времени, потому что я угнтаема матушкинымъ надзираніемъ; однакожъ я сообщу теб вкратц мои мысли о семъ новомъ свт, которымъ кажется озарился твой новообращенный.

Право, я не знаю, что мн думать о семъ обращеніи. Онъ говоритъ хорошо; но если судить о немъ по обыкновеннымъ правиламъ: то онъ ничто инное, какъ лицемръ столь же гнусный, какъ по его словамъ, гнусны ему самому лицемрство и неблагодарность. И въ самомъ дл, моя любезная, думаешь ли ты, чтобъ онъ возмогъ торжествовать надъ толикимъ числомъ женщинъ, какъ говорятъ, если бы сіи два порока ему не были знакомы!

Его только чистосердечіе меня смущаетъ. Однакожъ хитрости его извстны, что обвиняющій себя самого прежде всхъ притупляетъ обвиненія другихъ.

Не льзя отвергать, что голова его наполнена способностями. Больше ожидать можно отъ умнаго, нежели отъ глупаго. Правда также, что переобразованіе должно имть начало. Въ его пользу я соглашаюсь на сіи два пункта.

Но ты имешь странной способъ судить о его мнимыхъ признаніяхъ и о сей удобности, съ какою онъ себя обвиняетъ. Признается ли онъ теб въ чемъ нибудь, что бы ты уже прежде не знала, или что бы ты не могла узнать отъ другихъ? Если онъ не длаетъ таковыхъ признаній, такъ что же открываетъ въ свою невыгоду? Ты уже слышала о его прельщеніяхъ и дуеляхъ. Вс ето знаютъ. И такъ онъ объявляетъ только то, что напрасно бы старался скрыть: а его чистосердечіе заставляетъ тебя сказать: за чмъ упрекать г. Ловеласа въ томъ, въ чемъ онъ самъ признается.

На чмъ же ршиться? Ибо сей вопросъ всегда будетъ теб представляться. Надо воспользоваться сколько возможно будетъ твоимъ положеніемъ; а я надюсь вмст съ тобою, что оно сдлается со временемъ лучшимъ. Я одобряю предложеніе касающееся Виндзора и дома Каноника. Поспшность, съ какою онъ тебя оставилъ для сысканія квартиры, также очень хорошее предвщаніе. Найдетъ ли онъ ее въ дом Каноника, или нтъ, я думаю, что самое благопристойнйшее дло будетъ въ томъ, что бы Каноникъ скоро намъ далъ брачное благословеніе.

Я одобряю также твою осторожность, твое бдніе, и все, что ты ни длала до сихъ норъ, исключая только свиданія твоего съ нимъ въ саду. Соглашаюсь впрочемъ, что въ моемъ охужденіи я сужу только по приключенію; ибо ты не могла предвидть какой будетъ конецъ сего свиданія. Твой Ловеласъ, по его собственнымъ словамъ, сущій чортъ. Если бы онъ убжалъ съ нещастнымъ Сольмсомъ и твоимъ братомъ, и если бы его самого перевезли на поселеніе по остатокъ его жизни, вс бы трое получили отъ меня полное и добровольное на то согласіе.