Я хочу выпить чашку чаю, отвчала она мн, положа на окно свой вейеръ и перчатки.

Я пришелъ въ совершенное замшательство. Я кашлялъ я занимался, я нсколько разъ покушался говорить, но не имлъ силы произнести ни одного слова. Кто теперь изъ двухъ насъ скромне, говорилъ я самъ въ себ? съ которой стороны видна теперь наглость? Въ какое замшательство можетъ привести робкаго человка жестокость женщины! Я подумалъ, что она играетъ роль двицы Гове, а я Гикманову.

Конечно я буду опять въ силахъ говорить, продолжалъ я самъ въ себ. Она взяла свою чашку, а я мою. Она пристально смотрла на свой чай. Какъ высокомрная властительница, которая видитъ свое достоинство и коей каждой взглядъ кажется милостію, а я, какъ подвластной съ дрожащими руками губами, едва зная, что держалъ или подносилъ ко рту.

,,Я имлъ… Я имлъ… [начиная пить чай, которой столь былъ горячь, что я обжегъ себ губы],, я имлъ нкоторую надежду, сударыня…,,

Доркаса возвратилась. Послушай, Доркаса, сказала она ей, кликнула ли ты носильщиковъ?

Проклятое нахальство, подумалъ я! должно ли такъ прерывать разговоры? Надлежало необходимо ожидать отвта отъ служанки на вопросъ наглой ея госпожи.

Вилль пошолъ, сударыня, отвчала Доркаса.

Я съ минуту молчалъ пока собрался съ силами опять начать рчь. Наконецъ я началъ.,,Я имлъ нкую наджду… нкую наджду, сударыня, быть допущеннымъ къ вамъ нсколько ране…,,

Какова погода, Доркаса, спросила она у своей служанки, нимало о мн не помышляя какъ будто меня тамъ и не было?

Погода весьма пасмурна, сударыня, солнце сокрылось; хотя съ полчаса тому весьма была хороша.

Клянусь теб честію, я вышелъ изъ терпнія. Я всталъ съ досадою. Чашка и блюдечко полтели на полъ. "Чортъ возми погоду, солнце съ служанкою, сказалъ я, которая осмлилась перервать рчь мою, когда я говорилъ съ ея госпожею, и къ чему столь рдкой имю случай.,,

Красавица также встала съ устрашеннымъ видомъ. Она поспшила взять свои перчатки и вейеръ.

Я ухватилъ ее за руку.,,Вы не столь жестоки, сударыня, нтъ, вы не имете такой жестокости, чтобъ меня оставить.,,

Я выду, г. мой. Вы можете проклинать сію двицу и безъ меня, такъ какъ при мн.,, По крайней мр, по крайней мр, чтобъ все то, которое вы будете ей говорить, не касалось до меня.

,,Дражайшая Кларисса! вы не пожелаете меня покинуть! нтъ, нтъ, вы не столь жестоки, чтобъ меня покинули. Толь явное негодованіе! такое презрніе! повторительные вопросы вашей служанки въ томъ единомъ намреніи, чтобъ меня прерывать! кто бы могъ сіе снести?,,

Не удерживайте меня, сказала она мн, стараяся вырвать у меня свою руку. Я не хочу, чтобы меня принуждали. Ваши поведенія мн весьма не нравятся. Вы вчерась старались о мною поссориться, такъ что я не могла себ вообразить другой причины кром излишняго моего угожденія. Вы неблагодарны. Я васъ ненавижу отъ всего моего сердца, г. Ловеласъ.

,,Вы приводите меня въ отчаяніе, сударыня, позвольте мн то сказать, вы не покините меня въ такомъ гнв, въ какомъ теперь находитесь. Я повсюду за вами готовъ слдовать. Естьли бы двица Гове была моя пріятельница: то конечно бы вы не поступали со мною столь худо. Я ясно вижу, откуда произходятъ вс мои препятствія. Я примчалъ, уже нсколько тому времени, что каждое письмо получаемое вами отъ нее, перемняетъ ко мн ваше поведеніе и ваши чувствованія. Она по видимому желаетъ, чтобъ вы поступали со мною такъ какъ она съ своимъ Гикманомъ; но неприлично, ни удивительному вашему свойству, поступать такъ, ни мн, оное переносить.

Сія укоризна, казалось, привела ее въ замшательство. Она весьма не довольна, отвчала она мн, слыша что такъ худо говорятъ о двиц Гове. Потомъ пришедъ нсколько въ себя, она мн сказала, что двица Гове любитъ добродтель и добродтельныхъ людей; а что она не ваша пріятельница то повидимому для того что вы не изъ числа оныхъ добродтельныхъ особъ.

,,Такъ, сударыня; по видимому по сей причин, она такъ поступаетъ и съ г. Гикманомъ; но я увренъ, что не поступала бы подобно съ Ловеласомъ. Сколько вы ни получали отъ нее писемъ, сударыня, но я васъ прошу показать мн хотя одно изъ тхъ, въ которомъ она вамъ говоритъ о мн.

До чего можетъ насъ довести сія мысль, возразила она? Двица Гове справедлива. Двица Гове иметъ хорошія свойства. Она пишетъ, и говоритъ такъ, какъ того каждой заслуживаетъ. Естьли вы можете мн напомнить хотя одинъ случай, въ коемъ оказали мн милость, справедливость, или великодушіе; то я сыщу оное изъ ея писемъ, которое относится къ сему случаю. Положимъ что я постараюсь ее о томъ увдомить, и сдержу свое слово, что сіе письмо будетъ для васъ благосклонно.

Проклятая строгость! не считаешь ли за грубость, Белфордъ, принуждать честнаго человка оглядываться на себя, и воспоминать добрыя свои дянія?

Она усиливалась меня оставить. Я хочу выдти, сказала она мн; я неотмнно того хочу. Вы меня не удержите противъ моей воли.

,,По истинн, сударыня, вы не должны и мыслить, чтобъ выдти въ такомъ гнв, въ коемъ вы теперь находитесь.,, Я сталъ между ею и дверью. Тогда она бросилась на стулъ съ воспламненнымъ лицемъ, и съ великою торопливостію прохлаждала себя вейеромъ.

Я бросился къ ея ногамъ. Подите прочь, сказала она мн, толкая меня тою рукою въ которой держала разпущенной свой вейеръ. Оставте меня, для собственной своей пользы! и толкая обими руками:,,знай, человкъ! Что моя душа превыше тебя. Не понуждай меня теб сказать, съ какою искренностію почитаю я свою,душу превосходною твоей. У тебя сердце гордое, жестокое и не сострадательное. Но мн мало нужды до твоей гордости. Оставь, оставь меня навсегда,,.