Я сдлаю великую пользу изъ сего письма. Увдомленія двицы Гове относящіяся къ тому, что произошло между дядею Іуліемъ и Гикманомъ [конечно ето былъ Гикманъ] подадутъ мн причину изьявить мое намреніе. Она ей говоритъ, что не можетъ всего открыть. Мн неотмнно надобно прочитать сіе письмо самому. Мн должно видть собственныя слова онаго: выписокъ для меня не довольно. Естьли оно попадется въ мои руки, то будетъ руководителемъ всмъ моимъ поступкамъ.

Здсь то пылкость дружбы показывается. Я никогда бы не поврилъ, чтобъ столь пылающая дружба могла существовать въ двухъ красавицахъ; но можетъ быть она воспламенена препятствіями и тмъ противорчіемъ, которое оживотворяетъ женщинъ, когда они поступаютъ романически.

Она сумозбродствуетъ говоря о своемъ отъзд; естьлибъ сей поступокъ, говоритъ она, могъ извлечь отъ подлостей столь благородную душу, или ее избавить изъ погибели. Ето такая подпора, которая старается поддержать другую. Сіи молодыя двицы сходятъ съ ума въ своей дружб. Он не знаютъ, что значитъ постоянная пылкость.

И отъ чего сіе произсходитъ, что усердіе сей двчищи мн нравится, хотя мн еще много претерпвать отъ онаго должно Естьли я приведу ее сюда; то клянусь моею жизнію, что въ теченіе одной недли я заставлю се покоряться безъ всякаго затрудненія. Какое удовольствіе привести къ сему столь основательнаго человка! Я полагаю, что она исполнила бы мои желанія не боле, какъ въ одинъ мсяцъ. потомъ весьма бы было легко пріучить ее къ себ. Какое пріятное зрлище видть двухъ прелстныхъ пріятельницъ, уничиженныхъ общимъ своимъ жребіемъ, сидящихъ въ углу въ поко, обнявшихся, плачущихъ и вздыхающихъ о своемъ состояніи а я, яко Монархъ, сидящей въ томъ же поко на соф, какъ Султанъ, и не зная, которой изъ нихъ бросить платокъ!

Пожалуй, примть слова забавной сей двицы. Она весьма сердита на Гарлововъ, раздражена на свою мать, и въ великомъ негодованіи противъ глупости, и подлаго тщеславія Ловеласа… Дурочка! и вдругъ, поможемъ вылесть мерзавцу изъ грязи, хотя и замараемъ нсколько свои пальцы; онъ не оказался противъ тебя виновнымъ никакою неблагопристойностію. Сіе кажется чрезвычайнымъ двиц Гове. Онъ бы не осмлился, она въ томъ уврена. Естьли сіи мннія происходятъ отъ женщинъ; но для чегожъ не получили оныя мста въ моемъ сердц? Онъ не иметъ еще нужды въ адской сей злоб. Естьли бы онъ думалъ о столь безвестныхъ намреніяхъ, то сіе было бы уже извстно. Да сжалится Небо надъ сими глупинькими!

Потомъ она понуждаетъ свою пріятельницу подумать о статьяхъ, о церковномъ позволеніи и о прочихъ стараніяхъ. Разборчивость, говоритъ она, не у мста. Она преподаетъ ей даже т слова, которыя должна употреблять со мною. можешь ли ты поврить, Белфордъ, что я давнобъ одержалъ побду, естьлибъ сія фурія не опровергала моихъ умысловъ? Она ее укоряетъ, что упустила по излишней своей умренности нсколько случаевъ, коими бы должно было воспользоваться. И такъ ты видишь, что благороднйшія изъ сего пола не имютъ, по своей холодности, и своимъ притворствамъ другаго въ свт намренія, какъ токмо мучить бднаго любовника, котораго она не любитъ, когда онъ хотя единожды попадется въ ея сти.

Другое письмо, хотя безъ противорчій, но наполнено наглостію и ругательствомъ, которое дочь писала нкогда противъ своей матери. Оно содержитъ весьма вольныя разсужденія о вдовахъ и старикахъ, и я съ трудомъ понимаю, откуда двица Гове могла получить такія знанія. Кавалеръ Кольмаръ долженъ быть глупе твоего друга, естьли онъ подалъ ей столь прекрасныя наставленія.

Она увдомляетъ двицу Гарловъ въ семъ письм, что дядя ея Антонинъ предложилъ о брак ея матери. Сей старой мореходецъ конечно опытной человкъ, естьли онъ получитъ то, чего желаетъ, безъ чего гжа. Гове, которая уморила съ печали перваго своего мужа гораздо лучшаго противъ ныншняго, вскор избавится и отъ друаго. Но какой бы ни былъ успхъ на сіе предложеніе, однако вс Гарловы еще боле, нежели прежде, раздражились противъ несравненной своей двицы. И такъ я теперь боле въ моей побд увренъ, нежели прежде, поелику по тмъ жестокимъ словамъ ей остается единый выборъ. Гордость моя нсколько онымъ поражена. Впрочемъ я думаю что наконецъ столь нжное сердце, какъ мое, тронется въ ея пользу. Дйствительно, я не желаю, чтобъ она провела всю свою жизнь въ печали и гоненіяхъ. Но для чего же она сохраняетъ столько любви къ тмъ безумцамъ, какъ Анна Гове иметъ причину ихъ называть, и для чего она не иметъ оной боле ко мн? У меня есть другіе выписки, и сокращенія съ писемъ, которые какъ ты увидишь, чрезвычайно мн оскорбительны.

Слдующее письмо есть такое, смю сказать, которое должно было возбудить желаніе въ двухъ нашихъ красавицахъ, чтобъ никогда не попадалось въ мои руки. Оно увдомляетъ меня, отъ чего произсходитъ неудовольствіе двицы Гарловъ въ разсужденіи моихъ статей. Я не оказалъ въ заключеніи столько горячности, сколько она того надялась. Доркаса, которой попалось сіе письмо для переписки, не пропустила ни одной строки изъ онаго. И такъ ты получишь его почти отъ слова до слова, помощію моихъ сокращеній.

Ета умница воображаетъ себ, что люди нашего свойства не могутъ чувствовать такой горячности, какую чувствуютъ честные люди.

Что думаешь ты о семъ мнніи Белфордъ? Двица Гове разсуждаетъ о прекрасныхъ предмтахъ. Прелестная двица! дай Богъ чтобъ я могъ узнать, такъ ли вольно соотвтствуетъ ей моя любезная! кто знаетъ, присовокупляетъ она, не прерву ли я знакомства съ полдюжиной двицъ прежде, нежели приму обязательство на всю жизнь? Но опасаясь, чтобъ сіе не было почтительно и не подало причину думать, что я помышляю о исправленіи, она ее увряетъ, что нельзя надяться видть меня честнымъ человкомъ прежд шестидесяти лтъ. Она иметъ высокое мнніе о своемъ пол, воображая себ, что человкъ, которой весьма хорошо знаетъ женщинъ можетъ ихъ любить весьма долгое время.

Онъ ищетъ вида, говоритъ она, къ отсрочкамъ для почтенія, которое долженъ оказать Милорду М… Такъ, глупая двушка. Когда человкъ не привыкъ длать того, что долженъ; то не ужели должно, чтобъ онъ никогда того не длалъ? Не довольно ли важенъ сей случай? Не довольно ли вся фамилія тмъ ласкается? Весьма справедливо говоритъ она двиц Гарловъ, что ты имла нужду въ помощи друга; но будучи на твоемъ мст, я бы выцарапала глаза сему извергу, и оставила бы собственному его сердцу стараніе познать тому причину. Ну, Белфордъ! не опускаешь ли ты рукъ отъ удивленія? Потомъ называетъ меня презрительнымъ и безчестнымъ человкомъ; а за что? За то что я желалъ, дабы завтра былъ щастливой день, и за то, что оказалъ уваженіе ближайшему моему родственнику.