Ануаром Какимжановым.

Рая Кулатова полгода назад работала больше с книгами, не с людьми, и переходу в журналистику рада.

– Скуки нет, интересные люди. – говорит она о работе на радио.

…Узак подал плов на стол. По обычаю трапезу должен освятить самый старший. Сегодня это Кальмар. Он поднялся с рюмкой, но тут его придержала за руку Марадона.

– Эльмар Рахимович, позвольте мне.

Год назад Марадона еще толком не разбиралась в институтских и расспрашивала, кто бы ей помог вступить в партию и ускорил дела с дисером. При этом она говорила о том, как не любит казы и не знает, что с ним делать, когда им дома забит морозильник.

Я показал ей на Кальмара и сказал:

– Тебе нужен именно этот человек. Он тебя и в партию протолкнет, и науку сделает.

В свою очередь настрополил я и Кальмара:

– Знаешь, какая у нас Марадона избалованная?

Не познавшая в детстве нужды, молодежь Кальмару люба, оттого и линзы его близоруких очков засверкали.

– Как избалована?

– Вот вы, я знаю, любите казы, а Марадона выбрасывает его на корм собакам. Нет, чтобы поделиться с людьми…

– Да ты что? – схватился за голову Кальмар.- Это кощунство!

Кощунство кончилось тем, что Марадона принесла Кальмару кольцо свежего казы, и тот смущенно запихал его к себе в сумарь.

Время прошло. Марадона разобралась с институтскими и теперь знала кто чего реально стоит. Про то, что она в растерянности от того, что не знает, как поступать с казы, Марадона немного загнула. Несколько раз я наблюдал, как в гостях она упарывала казы за обе щеки в таком темпе, что другим не досталось.

…Кальмар сел на место и виновато пригнул голову.Макс ничего не сказал, Узак спрятал улыбку в усы, я разбалделся.

Марадона ноль внимания.

– Я хочу выпить за хозяев этого дома… Мы любим Узака и Раю.
–

Марадона повернулась ко мне. – Вот Бек не даст соврать…

– Бек как раз и даст соврать, – не выдержал Кальмар.

Узак засмеялся, Макс с Марадоной присоединились к нему.

Марадона знает, кто чего реально стоит, и при всем этом ведет себя без всяких там кылтын-сылтын. Не один Шкрет считает меня первым в лаборатории бездельником. Марадоне не важно, бездельник я или трудяга. Кроме того, что она говорит, что характером я похож на ее отца, так еще Марадона видит во мне надежного товарища. Я пользуюсь ее расположенностью. Надо деньги на опохмелку, я к ней: "Марадона, шланги горят…" и она бежит по институту занимать деньги. В горячности нужен совет и молодка рассудит, подскажет, не даст наломать дров. При ней я еще ни разу не выходил из себя, но она предупреждает Терезу Орловски: "Бека не доводи".

Хочешь…

Проснулся и выглянул в окно. Душно и небо затянуто низкими облаками. Девятый час. "Можно еще поваляться", – подумал я и вновь нырнул в кровать.

Еле слышно зазвенел телефон. Прошло шесть-семь звонков, телефон не умолкал. Так долго по утрам никто не напрашивается на разговор.

Хлопнула дверь столовой, к телефону прошлепала мама.

Матушка разговаривала негромко, с первых ее слов меня обложило тревогой. Я сжался в комок.

– Да, да… Что-о? Хорошо. – Мама положила трубку и взвыла:

"А-а-а!".

Я все понял и выбежал в коридор.

– Кто? – спросил я и уточнил. – Джон?

– Нет. – Матушка потеряла способность владеть собой и продолжала завывать. – Улан.

Ситка? На мгновение отлегло.

– Он живой?

Мама кивнула и тихо сказала: "Собирайся. Поедем в больницу".

Опираясь на палочку, в коридор вышел папа и просипел: "Улан?".

Жизнь, ты помнишь солдат,

Что погибли, тебя защищая…?

Заведующая шестым отделением, субтильная женщина средних лет. Она и лечащий врач Нина Ивановна усадили маму на стул.

– Улан болеет двадцать семь лет. – напомнила завотделением.
–

Можете себе представить, какая выпала лекарственная нагрузка… В первую очередь поражаются жизненно важные органы.

– У него что-то с почками?

– Нет. – недовольно посмотрела на меня заведующая шестым отделением. – Печень.

– Это брат Улана. – пояснила Нина Ивановна.

– Вчера у Улана случился приступ. Мы вызвали врача-терапевта…

Сейчас пытаемся наладить отвод мочи… Мы делаем, все что можем…

Но… Поймите.

– Можно к нему пройти?

– Можно.

Ситка с желтым лицом стоял со спущенными штанами, рядом тазик.

Медбратья возились с катетером.

– Ситка, принести тебе кефир? – спросил я.

Закинув голову назад, Ситка Чарли простонал:

– Кефир не надо. Принеси лучше пепси…

Я сбегал в гастроном, принес две бутылочки. Ситка отпивал мелкими глотками и продолжал стонать.

Мама тронула меня за руку:

– Может к Жантасу зайдешь?

Я мотнул головой: "Нет".