–  Прямо как Одержимые… - сравнив гостей с самым страшным кошмаром Иггера Завоевателя, Нодри вдруг понял, что, окажись он врагом этой компании, шансов что-либо сделать с этой восьмеркой у его солдат практически не было бы.

–  А чего ты ждал? Что спасать друзей отправят какого-нибудь калеку?
– про себя усмехнулся офицер.
– Явно такие же звери, как и их пропавшие соплеменники. И наверняка так же неуправляемы…

–  Куда едем, командир?
– голос адъютанта, раздавшийся рядом, заставил Нодри отвлечься от своих мыслей и задумчиво посмотреть на возникшую из-за угла гостиницы громаду императорского дворца.

–  К парадному входу. Император должен быть уже в курсе. Так что, я уверен, аудиенция состоится прямо сейчас…

–  Ого… - лейтенант пришпорил коня, и, вырвавшись вперед, первым подъехал к парадной лестнице дворца…

Аудиенция у местного царька затянулась далеко за полночь - несмотря на то, что никто из нас не понимал местного языка, самодержец никак не мог успокоиться, и принимал нас так, будто мы были его ближайшими, и при этом любимейшими родственниками. Слуги, высунув язык, летали на кухню и обратно, перемены блюд следовали одна за одной, а порядком принявший на грудь мужичок в короне все признавался и признавался нам в своем уважении и вечной дружбе. Расценить по-другому его пьяный лепет и счастливые улыбки не смог бы даже самый закоснелый пессимист. Таковых среди нас не наблюдалось, но к середине ночи лично я начала понемногу звереть - об Олежке не было ни слуху, ни духу, а на все мои попытки понять, куда он запропастился, я получала только абсолютно непонятные тирады и счастливые улыбки. В конце концов я достала даже Эола - отставив в сторону бокал с местным вином, он повернулся ко мне и ехидно поинтересовался:

–  Слушай, а дождаться, пока я закончу анализ языка и настрою транслятор не судьба? Или тебе просто в кайф их терроризировать? Ведь и так понятно, что в городе Ольгерда нет! Видимо, поехал в гости к какому-то Иггеру, или как его там. Примерное направление тебе показали… Ломанемся прямо сейчас, или все-таки вникнем в суть происходящего?

–  Подождем… - мрачно буркнула я, поняв, что он прав.
– Когда этот твой компьютер закончит этот чертов анализ?

–  Когда ты перестанешь дергать меня за рукав и отвлекать от того, чем я занимаюсь… Обрати внимание, что сидящий рядом со мной абориген ждет очередного вопроса. Как ты думаешь, о чем я его спрашивал до того момента, когда ты меня прервала?

–  О чем?
– поняв, что Хранитель завелся, мрачно спросила я.

–  О том, как называется тот или иной предмет…

–  Эол! Что ты фигней занимаешься?
– Сема, с интересом прислушивающийся к нашему разговору, скорчил серьезную рожу, и, нахмурив брови, голосом злого преподавателя пробормотал: - Разве ты не понимаешь, что все твои потуги абсолютно бессмысленны? Чем спрашивать всякую чушь, лучше отловить любого местного папуаса, уткнуть его мордой в стол, и, используя подручные колющие и режущие инструменты, задавать один и тот же вопрос: 'Где Ольгерд, падла?'! И тогда мы все узнаем гораздо быстрее и точнее…

–  Ремезов! Я тебя убью… - нацепив на лицо маску добродушия, 'улыбнулась' я.
– Потом. Раза четыре или пять…

–  Ну, вот, приехали… А я просто хотел объяснить неразумному политику партии и правительства, которые, несомненно, тут представляешь именно ты.

–  Гад! Задушу…

–  Надеюсь, после того, как убьешь в четвертый раз?
– хихикнула Клод.
– А то на шее останутся следы твоих пальцев. И я, увидев их, непременно начну ревновать…

–  Бли-и-ин… - поняв, что останавливаться ребята не собираются, я заерзала на стуле и попробовала их заткнуть, заранее понимая, что это бесполезно: - Я просто волнуюсь за Олежку!

–  А что волноваться-то?
– ухмыльнулся Сема.
– Видишь, как нас встретили? Значит, он тут успел себя проявить. Кроме того, ты же читала его письмо? Там ясно написано - вальнут местного фюрера, и вернутся. Что нашим пацанам какой-то там Завоеватель? Нагнут и не задумаются…

–  Все равно волнуюсь… Надо ехать навстречу… И потом, вы что, забыли про Пророчество? Там написано, что он сгинет!!!

–  Ты его не так поняла… - стараясь, чтобы я не заметила сомнения в его глазах, Ремезов широко улыбнулся, и, покрутив у виска пальцем, жизнерадостно объяснил: - Наверняка 'сгинуть' - это уйти от погони, которая за ним увяжется после убийства этого самого Иггера. А первые строчки 'уже струится кровь по жилам… он мстить готов, но не дойти' - это ощущения Иггера, а не Олега. И взрыв - какая-то местная петарда. Вроде как способ замести следы. Так что, если не умеешь анализировать стихи - не берись. И не страдай заранее: Коренев - хмырь хитрый. Выберется из любой передряги. К гадалке не ходи…

–  Твоими бы устами - да медку навернуть… - буркнула я, так и эдак ворочая въевшиеся в память строки. По всему выходило, что Сема может оказаться прав - раствориться в горах, уходя от погони, Олежка мог. И еще как. Поэтому, слегка повеселев, я решила слегка перекусить. Тем более, что жареное мясо, стоящее неподалеку, выглядело очень аппетитно…

–  Кстати, Эол, а ты свою телегу когда пропихивать будешь?
– заметив, что я занялась едой, Ремезов переключился на Хранителя.

–  Какую телегу?

–  Ну, таратайку, которую тебе разрешил использовать Маныш…

–  А, бот?
– Хранитель расхохотался.
– Ничего себе телега… Она уже тут. Вместе с нами провел. В режиме невидимости. Висит где-то над дворцом… Так что с транспортом проблем не предвидится…

–  Слушай, а бензин в ней не кончится?
– притворно заволновался Ремезов.
– Или она у тебя на сене?

–  Сам ты на сене… не кончится… и вообще, жрите дальше. Не мешайте мне словарь составлять, а? Шутники, блин…

–  О, какое красивое слово… Блин!!!
– рассмеялся Арти.
– В первый раз слышу от Эола… Сема, твоя школа?