— Нам нужны записи Антона, – сказала Рита.

— У меня их нет.

— Послушайте, – шагнул вперед Маэстро. – Они у вас, и они нам действительно нужны.

— Вы убили моего сына, – все так же негромко сказала мать. – Вы ничего не получите.

— Его убили они! – загорячилась Лизка. – Весь этот мир, что вас окружает! Мы были с ним, и на его месте мог оказаться каждый из нас! Вы можете нам помочь. Нам нужны записи Антона, чтобы никого больше не мог убить этот мир.

— Я вам не верю.

— Сегодня в своей квартире повесилась Ленка, – сказал Бес.

В глазах матери мелькнуло какое-то чувство:

— Лена?

— Да, – подтвердил Макс. – Вот ее последний рисунок.

Мать недоверчиво взяла протянутый листок. Она смотрела на рисунок, и лицо ее словно отмякало постепенно, маска замороженности сползла, притаившись в уголке губ, по щеке потекла слеза.

— Окно в доме горит... – еле слышно произнесла она

— Антон очень любил вас, он держал записи здесь, зная, что, когда придет срок, вы все поймете и поможете, – сказала Кира.

— Они там, – помолчав, отозвалась мать, не отрывая глаз от рисунка. – В коробке под фотографией.

Рита быстро обошла кресло и взяла с этажерки плотную картонную коробку. Открыла крышку, заглянула, удостоверившись, что это то, что нужно, и вернулась к двери.

— Спасибо, – первый раз за весь день взгляд ее потеплел.

— Спасибо, – улыбнулась Кира.

— Мы будем приходить к вам, хотите? – сказал Маэстро.

— Да, – глаза женщины тоже ожили, и что-то похожее на слабое тепло светилось в них вместе со слезами.

— Вы оставите мне этот рисунок? – неуверенно спросила она. – Или... Или он вам тоже нужен?

— Да, – виновато опустила голову Лизка.

— Возьмите. – И Макс осторожно, как великую драгоценность, принял рисунок.

— Нам пора, – напомнил Бес.

— До свиданья.

— Спасибо большое.

— Мы еще придем, – разом заговорили все у двери.

Женщина слабо улыбнулась:

— До свиданья.

Бес вышел последним и закрыл за собой дверь.

Они стояли в огороде, среди бурьяна, и настоящая радость светилась на их лицах.

— Дай бог, это все, – выдохнула Рита.

Бес наклонился и сорвал несколько колокольчиков.

— Я сейчас, – сказал он. – Отнесу...

Лизка улыбнулась. Бес скрылся за дверью, и в то же мгновенье земля под их ногами задрожала, домик дернулся, перекосился, словно от боли, посыпались деревянные стены, и крыша рухнула единым куском, погребая под собой в обломках дома всех, кто в нем находился... Никто из них не успел даже вскрикнуть... Над рухнувшим домом плавно кружились, падая, известь и щепки...

— Бес!!! – нечеловеческим голосом закричала Лизка, оглохнув от своего крика.

Рита судорожно сжимала побелевшими пальцами коробку с записями Антона.

— Не все... – прошептал Маэстро.

Тихо плакала Кира. Макс разжал пальцы Риты, взял у нее коробку, открыл крышку и осторожно стал укладывать туда рисунок Ленки.

— Что это? – дрожащим голосом произнес он, и Рита увидела на его глазах слезы.

— Где? – заглянула она в коробку и взяла маленькое цветное стеклышко...

Ветер разогнал серые облака, и землю осветило тусклое солнце. Рита судорожно сжимала в руках цветной осколок

— Прыгай, – сказала девочка и подтянула гольф на одной ноге

— Подожди, – белыми губами шепнула Рита и, еле передвигая ватные ноги, выпрыгнула из очерченных мелом квадратов. Постояла немного, приходя в себя:

— Что стало с этими людьми?

— Какими? – удивленно спросила девочка.

— Макс, Маэстро, Кира, Лизка?.. – перечислила Рита, заглядывая в неулыбчивые недетские глаза.

— Они были? – сама себя спросила девочка. – Я не знаю...

Рита посмотрела на классики, и вдруг взгляд ее уловил что-то непонятное, такое, чего не бывает в детских классиках. Она резко обернулась к девочке:

— Там... написано...

— Да, – кивнула, поняв, та.

— Но ведь... Я всегда писала там слово РАЙ большими красивыми буквами...

— Нет, – сказала девочка. – Там АД.

— А если... если стеклышко залетит туда? – с трудом сдерживая подкативший к горлу ком, спросила Рита.

— Там и будешь, – просто, как-то буднично ответила девочка и поправила бант в жиденькой косичке. – Кидай, пора.

Рите захотелось подскочить к ней, схватить за плечи, встряхнуть, заорать что-нибудь в отрешенные недетские глаза, чтобы мелькнуло в них хоть какое-то подобие чувств. Девочка, словно поняв, отступила чуть-чуть назад. Рита отвернулась и бросила стеклышко. Рука дрогнула в самый последний момент, и стеклышко, быстро скользнув по асфальту, застыло в очерченном полукруге с двумя большими буквами. Рита подняла бледное лицо и наткнулась на взгляд девочки, который светился злобным удовлетворением. Девочка рассмеялась и сказала усталым голосом Мака: