Грудь Хорта задвигалась реже, дыхание стало свободнее. По лицу мага потекли капли пота. Когда дым перестал исходить из тела, он взмахнул руками, и темное облако исчезло в яркой изумрудной вспышке.

Маг отряхнул руки, словно от воды, и облегченно вздохнул:

– Вы можете его одевать и приводить в сознание.

«Нелегкое дело – лечить», – подумал Леслав, помогая Ратану. Запахнули на Хорте одежду, затем бывший воевода несколько раз хлопнул охотника по щекам. Тот открыл мутные, недоумевающие глаза.

– Что? Что со мной было? – Голос Хорта срывался.

– Ничего, – бодро ответил Ратан. – Родомист тебя вылечил, будешь как новый.

Некоторое время Хорт молчал, словно прислушиваясь к себе. Потом сказал:

– Похоже, действительно так. Дышится легче. Спасибо, маг.

– Не за что, – буднично отозвался Родомист. – Но теперь надо идти, и очень быстро.

Всадник

Возмущение Силы случилось неожиданно. Волна отдачи, что сопровождает любое заклятие, прикатилась с юга, оттуда, откуда ее меньше всего можно было ждать. Гобар почти сразу определил место, где была сотворена волшба и ее разновидность – целительство.

«Ничего себе! – думал он, сплетая заклятие послания и отправляя его в столицу. Там, несомненно, засекли возмущение Силы, но из-за расстояния вряд ли установили место и род волшбы. – Похоже, это тот, ради кого трех драконов отправили патрулировать пустынные степи!»

Ответ из столицы пришел неправдоподобно быстро, хотя Гобар знал, что решение принимается только самим государем. Тем не менее маг не успел даже проголодаться, а Сила мягко толкнулась в виски, давая понять, что ее незримые потоки принесли ответ. Закрыв глаза, альв сразу увидел золотистый шарик послания.

Магические письма очень популярны среди магов всех Народов. Такое послание можно перехватить, только если стоишь прямо у него на дороге и являешься при этом колдуном.

Гобар осторожно втянул шарик в голову, и он лопнул, распавшись облаком золотистого дыма. Дым, рассеиваясь, породил в голове голос, что произнес: «Лети на юг. Войско обойдется без тебя и твоего дракона. Исполни задание, и награда не минует тебя. Действуй без промедления».

Золотой туман не успел окончательно рассеяться, а маг поспешил к дракону. Приказ государя – закон, и ослушаться его невозможно. Попутно Гобар отправил еще два послания – подчиненным, которые с двумя драконами останутся при войске.

Зачуяв наездника, огромный ящер поднял голову, глаза его блеснули багрянцем. Назвать дракона «зверем» у Гобара никогда не поворачивался язык, ибо как может быть зверем существо Силы, что не ест, не пьет и даже не дышит? Если посмотреть магическим зрением на любое живое существо, то оно предстанет взгляду в виде сгустка Силы, вернее, нескольких сгустков, которые свободно проникают друг в друга. Все вместе они образуют нечто вроде яйца, лежащего, если речь идет о животном, или стоящего, если о разумном существе. Дракон же не меняется, как на него ни смотри – обычным зрением или магическим. Все та же огромная ящерица.

Гобар поерзал по чешуе, устраиваясь поудобнее. Когда ощутил, что вот оно, верное положение, в котором можно просидеть сколь угодно долго, отдал мысленный приказ, указав высоту и направление.

Огромные крылья ударили по воздуху с такой силой, что снег взвихрился, пошел гулять белесыми столбами. Мага прижало к жесткой шее, снежинки непочтительно ткнулись в лицо.

Когда земля отдалилась, свежий ветер принялся трепать одежду, и понеслась на север степь. Гобар летел на юг, чтобы отыскать и уничтожить неведомого врага государства Эрин, а значит – и его личного врага.

Ветеран

В эту ночь Илигору не спалось, хотя обычно старый воин спал, как по команде, – от отбоя до подъема. А тут проворочался почти до рассвета, наконец не выдержал – встал. Броня холодила даже сквозь толстую подкладку, когда воевода выбрался из палатки, намереваясь проверить посты. Раз уж не спится, надо бессонницу обернуть на пользу службе.

С постами все оказалось в порядке – ни один из выставленных в дозор дружинников не дремал. Предутренний морозец пощипывал, изгоняя сон лучше самого злого командира. Да и каждый из воинов понимал, что от него зависит жизнь товарищей, что Остроухие, подлые твари, могут напасть когда угодно.

Пройдя по всем постам, Илигор вернулся в шатер и взялся за ткань, намереваясь откинуть полог, когда за лесом, на севере, тонким серебряным голосом пропела труба, подавая знак, что на стоящий там полк напали.

– Тревога! – гаркнул воевода так, что с дерева с истошным карканьем взвилась ворона, а с оказавшимся рядом новобранцем чуть не случилась медвежья болезнь.

Ринулся к командирскому шатру, откуда выбегали сотники, застегивая брони. Над лагерем пропела родная полковая труба, заставляя кровь бежать быстрее, а тело – двигаться увереннее и ловчее. Полк, задача у которого сейчас одна – удержать дорогу, поднялся в один миг.