Так что в перестрелке люди проигрывали. Слаженные залпы с той стороны находили жертвы, а людям редко удавалось попасть – ветер вероломно уносил стрелы, и вьюга, мешая целиться, швыряла в лица пригоршни снежинок.

К тому месту, откуда наблюдал за боем Илигор, подбежал один из сотников, зажимая небольшую ранку на скуле:

– Скоро нас просто перестреляют! – крикнул он. – Что делать будем, воевода?

– В мечи пойдем, – отозвался Илигор хмуро, – как вчера. Покажем остроухим уродцам кузькину мать.

– Это дело, – кивнул сотник.

Гонцы исчезли среди деревьев. Подождав некоторое время, Илигор вытащил меч и заорал, стараясь перекричать свист вьюги:

– Вперед!

– Вперед! – донеслось со всех сторон, людские мечники бросились через засеку. Волна дружинников в островерхих шлемах мгновенно покрыла расстояние до противника. Альвы даже не успели дать слаженный залп. Лес наполнился криками и звоном оружия.

Илигор, хоть и рванул в атаку, под стрелы по-глупому не лез. Что за доблесть для воеводы погибнуть раньше всех? Он направлял сотников, подсказывал оказавшимся рядом десятникам.

Некоторое время альвы беспорядочно отступали, несли потери, но ничего не предпринимали, словно их командиры разом лишились рассудка. Приказов от Мстислава тоже не поступало, и Илигор все более томился, подозревая, что враг готовит какую-то каверзу.

Когда приостановил зарвавшихся воинов, с севера донеслись испуганные крики. Затем примчался гонец от одного из тысячников.

– Воевода, они прошли сквозь болото! Скоро перережут дорогу! – закричал он, тяжело дыша.

– О, проклятье! – Илигор подумал, что остановить атаку стоило немного раньше. – Эй, парни, все сюда!

Повинуясь приказам, войско стало стягиваться в кулак. При этом крики с севера приближались. Пришлось отправить туда несколько сотен – выставить заслон. Илигор знал, что воины этих сотен наверняка погибнут, но поступить иначе не мог, ведь в противном случае не уцелеет никто.

Порядок удалось навести быстро. Собрав почти две трети доверенного ему войска, Илигор повел его на восток. Дружинники шли подавленные, молчали. Каждый понимал, что битва проиграна. Но лица были собранными, решительными. Воевода знал, что воины его не сломлены, и не мог этому не порадоваться.

Примерно через версту на дороге обнаружился небольшой отряд Остроухих. Но обнаружив, что на них надвигается готовое к бою войско, нелюди предпочли спешно ретироваться.

Стычка случилась позже. С обеих сторон полетели стрелы, а на дороге оказалась наспех сооруженная баррикада. С боевым кличем, не обращая внимания на обстрел, люди ринулись в атаку. Мгновенно смяли противника, препятствие уничтожили. Илигор даже не успел вмешаться.

Князь

Пальцы Владигера то и дело начинали нервно тискать рукоять меча, будто князь надеялся раздавить ее. Шаги правителя Северина глухо отдавались в пустой палате, где, кроме него, находился лишь маг Летозар и несколько ближних советников.

– Ну, что говорит твое чародейство? – Князь резко остановился, и взгляд его уперся в бледное, как снег, лицо Летозара.

– Плохо дело. – Голос мага доносился словно издалека, звучал слабо и безжизненно. Губы, тонкие и бледные, почти не двигались. – Твои войска отступают.

– Наши войска! – нахмурился князь. – И как отступают? Бегут? Они разбиты?

– Они потерпели поражение, – после паузы отозвался Летозар. – Но паники нет. Большая часть войска отходит спокойно.

Маг вздрогнул всем телом, открыл глаза. Поначалу в них был только туман, но затем Летозар потряс головой, и взор его прояснился. Размял шею, похрустел суставами и произнес уже обычным, будничным голосом:

– Пора выступать. К Весеграду мы наверняка успеем.

– Да, не зря я оставил войска из Завалья в резерве. Теперь есть чем встретить врага. – Беспокойство покинуло князя в одно мгновение. Бояре съежились под его сердитым, пронизывающим взглядом. – Выступаем немедленно.

Владигер решительно направился к двери. Бояре и маг двинулись следом.

Охотник

С самого утра дорога понемногу забирала вверх, хотя вокруг лежала та же изрядно надоевшая степь. С каждым шагом Хорт ощущал, что в сердце прибавляется радости, а в ногах появляется сила. Впереди, под белесыми шапками вершинных снегов, виднелась темная полоса, которая не могла быть не чем иным, как лесом. Южный ветер приносил аромат листвы, такой знакомый, такой родной. И охотник невольно ускорял шаг, стремясь поскорее оказаться среди деревьев.

Но идти так быстро, как хотелось, мешал Родомист. Сразу после похорон Леслава он успокоился и какое-то время вел себя разумно. Но сегодня с каждой верстой, отдалявшей его от могилы ученика, маг, казалось, терял жизнь. Он шел, равномерно переступая, и глаза его на белом лице, пустые и мертвые, смотрели только вперед. Равнодушный взгляд старика пугал более всего.

Заметив это, Хорт шепнул пару слов Ратану, и воевода пошел рядом с Родомистом. Но момент, когда безумие взяло верх, все равно случился неожиданно. Маг встал, крикнул: «Нет! Я виноват!» – и с удивительной прытью ринулся назад.