Маг резко обернулся. Со снежного склона, до которого Костук не дошел всего сотни саженей, с низким нарастающим гулом мчалась лавина. На секунду он замер, и на язык прыгнули те самые строчки, что складывал сегодня в дороге:

Как всегда при успешном чародействе, ощутил себя водопадом, из которого истекает Сила. Могучая лавина застыла, зависла белоснежной волной над склоном. Костук знал, что долго держать ее не сможет, и бросился бежать. Успел пробежать сажен пятьдесят, когда позади словно вздохнул исполин – лавина двинулась вновь. Орк добавил ходу и бежал до тех пор, пока в спину не ударила волна холодного, напоенного снегом воздуха.

Грудь ходила ходуном, липкий пот стекал по лицу, заставляя глаза слезиться. Не привыкшие к бегу ноги дрожали, когда маг мешком рухнул на камни, хрипя и задыхаясь.

Пришел в себя не скоро. Перекусил и двинулся дальше. Какие бы лавины ни встали на пути, в Храм надо добраться вовремя.

Охотник

– Ух, как тут холодно! – Хорт шмыгнул носом. Охотник нацепил на себя все, что смог, и, несмотря на это, замерз. Все вокруг дышало холодом – скалы, что торчали сточенными серыми зубами из белых десен снега, и сам снег, и воздух. Ветер верткими ледяными пальцами забирался под одежду.

– Не ворчи, – отозвался Родомист, закутанный так, что походил на кочан капусты. – Перейдем на ту сторону, будет тепло.

Маг все еще переживал гибель ученика, но рассудок к нему почти вернулся, и все больше Башенный Ворон напоминал того уверенного в себе колдуна, что не так давно без приглашения явился в домик у Болотных Выселок.

– Еще долго нам идти через горы? – спросил Ратан, чье лицо за последние дни обветрилось и по цвету стало напоминать свеклу.

– За этим хребтом еще один, а потом – еще, – печально вздохнул маг.

– Но это невозможно. Мы и так в горах уже несколько дней! – возмутился Хорт. – А есть нечего, ну, почти. Тут хоть какая живность водится?

– Конечно, – хмыкнул маг. – Везде кто-нибудь да водится. Но пока у нас не кончились старые запасы. А уж внутри Кольцевого хребта пойдут земли, на редкость богатые дичью. Но они тебе, Хорт, не понравятся.

– Это еще почему? – насупился охотник.

– Большая часть этой дичи сама не прочь поохотиться на человека, – ответил Родомист преувеличенно серьезно, и холод на мгновения отступил, напуганный живым, веселым смехом.

Государь

Перелет дался Брану тяжело. Правитель Эрина очень давно не летал, долгое время не покидал Эмайн Маху. Конечно, сидеть на спине огромной ящерицы и любоваться пейзажем – совсем не то что бить ноги, странствуя пешком, или мозолить зад об седло, но все же достаточно утомительно.

Пронеслись внизу родные леса, серо-зелено-белые, почти не тронутые наступающей весной. Затем бугристым неровным ковром легла под ноги степь. Чем далее летел Бран, тем больше становилось в белом одеяле проплешин, а затем проплешины слились в одну, а снег исчез. У самых гор земля уже покрылась травой. Словно зеленый туман стелился над самой почвой.

Горы показались сначала маленьким облачком, прилегшим на край неба. Но минул день, а облачко не исчезло, лишь разрослось, обзавелось белой опушкой поверху. К концу полета это была стена, огромная, полуразрушенная, поросшая на середине высоты темным мхом леса.

Разглядев отдельные деревья, Бран понял, что лететь осталось совсем немного. Скоро дракон достигнет незримой черты, пересечь которую не в его власти. Словно ощутив мысли наездника, ящер сильнее заработал крыльями и пошел вверх. Скальная стена надвинулась угрожающе, бесстыдно выставила оспины пещер и трещины разломов. Показалось, что еще миг, и дракон со всего маху ударится об острые камни. Но в последний момент стена ушла вниз, зверь прошел над ней и направил полет дальше.

Когда внизу засверкали лед и снег, Бран посадил дракона. Осторожно слез с округлой шеи, взвесил на руке мешок с припасами. Ящер повернул голову, взглянул на наездника. В глазах, которые на самом деле лишь видимость, промелькнуло что-то похожее на печаль. Но государь Эрина, никогда не веривший в наличие чувств у существ Силы, хлопнул дракона по уродливой морде и приказал – улетай!

Едва успел отскочить, как дракон заработал огромными кожистыми крыльями. Тяжело, грузно, словно набравшая нектара пчела, поднялся в небо. Снежная пыль ударила в глаза Брану, заставила опустить веки.

Когда он открыл глаза, синее пятнышко уже забралось высоко и быстро удалялось на север, в сторону дома.

Бран вздохнул, попытался удобнее пристроить мешок на плече. Затем двинулся на юг, навстречу близким вершинам. Снег неприязненно хрустел под ногами, а сами горы молчали, не замечая чужака, вторгшегося в их владения.

Князь

Владигер сидел на коне хмурый. Мигом показалась промелькнувшая над Весеградом ночь, и войска вновь строились для битвы. Шагала, бряцая доспехами, пехота. Длинные пики колыхались подобно лесу без ветвей. Орали похабные песни стрелки-Полурослые, натягивая тетивы на луки.