Но противник почему-то медлил. Остроухие засели в лагере на самой опушке и пока не показывали оттуда носа. Разведчики доложили, что с утра туда подошел большой обоз. Но боевые трубы молчали, и железная поступь полков Эрина не сотрясала землю.

Когда солнечный диск перестал подниматься и повис неподвижно, словно раздумывая, лезть дальше или нет, из лагеря Остроухих на поле выбрались около полудюжины всадников. Помчались по утоптанному за день битвы снегу. В руке переднего забился на высоком древке белый флаг.

– Мстислав, – бросил князь резко, – поговори с ними ты.

Воевода кивнул и двинул вперед могучего жеребца мышиной масти. Переговорщиков он встретил перед самой линией войск. Князь разглядел, как величавый Остроухий в плаще травяного цвета поверх богатого панциря долго и горячо втолковывает что-то Мстиславу, как нерешительно оглядывается воевода.

Вернулся тот с таким видом, словно жабу проглотил, – глаза выпучены, усы торчат возмущенно, лицо – красное.

– Ну что? – спросил Владигер нетерпеливо.

– Предлагали сдаться, – воевода фыркнул, – или просто пропустить их войско на Южный Тракт.

– И ты согласился?

– Как можно! – возмутился Мстислав. – Ни шагу назад!

– И правильно, – кивнул князь. – Пройдя мимо нас, они, возможно, и на Южный Тракт повернут, а может, и на Северин отправятся. Остроухим верить нельзя ни в коем случае.

– Столько воинов положили, а теперь пропустить? – сказал подошедший Летозар. – Да ни за что!

– Ты хоть и маг, а соображаешь, – одобрительно буркнул воевода.

– Ну а если пропустим мы их, сдадимся, что они обещают? – продолжил спрашивать князь.

– Что забудут они обиды, нанесенные Эрину, – воевода скривился, – не тронут земли наши и позже заключат мир.

– Как в сказке, – неожиданно улыбнулся Летозар. – Когда лиса просила зайца освободить ее из капкана, обещая более не есть мяса.

– Хороша сказка. – Впервые за утро князь улыбнулся. – И что ты им ответил, воевода?

– Что не пропустим мы их. А если мира хотят – пусть сначала с нашей земли уберутся.

– Хорошие слова, я не сказал бы лучше, – одобрил Владигер.

Охотник

Торчащие из снега вершины Драконьих гор остались позади. После недолгого спуска путь выровнялся, и странники шли по засыпанному снегом мертвому и очень странному лесу. Птицы тут не пели, живности никакой не было видно, одно было хорошо – дров хоть завались.

Хотя местная древесина горит плохо, тепла дает мало.

– Что так тихо? – спросил Хорт у Родомиста на одном из привалов. – Как будто все здесь навечно вымерзло.

– Не знаю, – хмуро отрезал маг. После короткого улучшения он вновь начал чахнуть. Молчал почти все время, ел без аппетита. Лишь шагал равномерно, худой, высохший, словно скелет.

– Слушай, что происходит? – нахмурился охотник. – С тобой ведь находиться вместе нельзя. Как немой и глухой, честное слово.

– Он погиб, мой ученик, – ответил Родомист, горько улыбаясь. – И виноват в этом я.

– То, что произошло, не исправить, – сказал Ратан. – Надо жить дальше. Ведь ты же сильный человек. Но сила твоя сейчас бесполезна. Ты словно мертвый.

– Я и есть наполовину мертвый, – отозвался маг. – Мой ученик – часть меня, и эта часть сейчас умерла. Как себя ощущает тот, кому оторвало руку или ногу? А Леслав – более чем рука. И...

Договорить не удалось. Рядом с треском рухнуло огромное дерево. Раздался голодный рев, и на путников набросилось существо, более всего похожее на плод связи медведя с человеком. Огромная фигура, покрытая короткой шерстью, одним прыжком преодолела несколько сажен.

Багровые глаза хищно сверкнули, и, прежде чем кто-то сумел среагировать, длинные руки отшвырнули в сторону Хорта и Родомиста. Улетая в сугроб, охотник увидел, как Ратан ушел от удара.

В руках воина сверкнул меч.

Наставник

Последовал неожиданный удар в спину, и Родомист понял, что летит. Почти сразу врезался лицом в противно хрустнувший снег. Ободранная о наст кожа тут же занялась огнем. С трудом маг поднялся, чувствуя, как гнев, живой и горячий, смывает горечь с сердца, очищает сознание от черного тумана печали. Впервые за последние дни ему захотелось действовать, жить и бороться.

Он обернулся. Могучий зверечеловек наседал на Ратана, нанося свирепые удары. Воевода уворачивался, пытался достать противника мечом, но обитатель снежных гор действовал быстро и ловко, хорошо используя преимущество длинных рук. А порезы ничуть не беспокоили гиганта.