— Как уютно, мистер Катлер!

— Зови меня Джоном. Откуда ты, мисс Шеннон?

— Вы-то сами откуда? У вас английский акцент. Вы родились в Англии?

— У меня акцент? — Джон весело рассмеялся. — Я бы сказал, что это у тебя необычный акцент. Никогда не слышал подобной речи. Где ты родилась?

— Неподалеку. Тридцать пять миль отсюда. А вы?

— Я родился в Англии, но вырос в Нью-Амстердаме. [9] Так значит, ты родилась в тридцати пяти милях отсюда? — скептически заметил он. — Но в пределах тридцати пяти миль нет ни одной деревни, кроме саскуэханнокской.

— Уверяю вас, это правда, — Шеннон поднесла руку ко лбу и осторожно помассировала ушиб.

Джон Катлер резко отвел ее руку. Шеннон вскрикнула от неожиданности.

— Так я и знал! — воскликнул он, осматривая ее голову. — Был уверен, что ты ушиблась. Как это случилось, мисс Шеннон? Ты упала?

— Не прикасайтесь ко мне! — зло прошипела она. — Оставьте меня в покое!

— Нет, ты родилась не в тридцати пяти милях отсюда, — упрямо заметил он. — Скажи правду, мисс. Где ты родилась? Ты уверена, что тебя зовут Шеннон Клиэри?

— Не делайте из себя посмешище! Я вам сказала, меня зовут Шеннон Клиэри!

— Странное имя. Кажется, все-таки ты сумасшедшая, — почти нежно промолвил он. — В этом есть свое очарование. Но это мучительно. Попытайся вспомнить, как это случилось?

— Отстаньте от меня. Я устала! Если хотите помочь мне, передайте мои слова Кахнаваки. Скажите ему, что я не сумасшедшая и мне нужно поговорить с ним. Прошу вас.

— Ты сумасшедшая. Ложись спать… Но сначала ты должна поесть… — Джон поднял руку, отметая ее протест. — Я не даю тебе «мяса животных». Только хлеб и фрукты. А «мясо рыбы» ты ешь?

— Нет. Но не беспокойтесь обо мне. Со мной все в порядке. Пошлите за Кахнаваки.

— Зачем? — Джона охватило чувство разочарования. — Казалось бы, тебе нужно бояться его. Ты ненормальная женщина… сбитая с толку, и все-таки Кахнаваки каким-то образом… — Джон замолк, изумленно глядя на Шеннон. По его лицу расплывалась ехидная улыбочка. — Ты положила на него глаз, а?

— Отвяжитесь!

— А ему это известно? — Джон присвистнул и усмехнулся. — Конечно, известно. Мужчина сразу это понимает. Теперь понятно, почему он привел тебя ко мне?

— Почему?

— Наказать сумасшедшую нельзя. Нельзя также… скажем, пофлиртовать с ней. Какое невезение! И вот он приводит тебя сюда… чтобы быть подальше от соблазна, — Джон понимающе кивнул головой и добавил загадочно. — Подальше от себя, но не от меня.

— Что это значит? — в ужасе воскликнула Шеннон. — Вы же говорили, что я здесь не для этого!

— Успокойся, все в порядке, — в его голосе появилась уверенность. — Вот отдохни и все вспомни.

Шеннон слишком устала, чтобы спорить. Она опустилась в кресло-качалку.

— Можно, я буду в нем спать?

— Лучше бы в постели, но ты не доверяешь мне. Спи, где хочешь. Но ночью ты будешь спать в кровати, а я на полу.

— Нет, спасибо.

— Больше ничего не могу предложить, Шеннон. У тебя нет выбора. Сегодня ты спишь в кровати… привязанная или нет. Это — твой единственный выбор.

Их взгляды скрестились, и Шеннон прикусила язычок. Она совсем не собирается ночевать в хижине Джона Катлера. Она отдохнет, съест яблоко, что лежит в ее сумке, и подумает, как ей добраться до Кахнаваки.

Уйти до наступления ночи Шеннон не удалось. Глубокий пятичасовой сон расстроил все ее планы. Она проснулась на толстой теплой перине Джона Катлера. Хозяина в хижине не было.

Сладко потянувшись под бело-голубым одеялом, Шеннон позвала:

— Мистер Катлер, где вы?

Подойдя к единственному в комнате застекленному окошечку, она всмотрелась в окутанные темнотой окрестности. Не видно ни Джона Катлера, ни его собак. Только мул пасется неподалеку.

До рассвета можно спрятаться в лесу, подумала Шеннон. Добраться до деревни саскуэханноков в темноте — пустая затея. Кахнаваки считает ее сумасшедшей. Без переводчика вряд ли удастся убедить его в обратном. Значит необходимо вернуться назад, найти священную землю индейцев и попросить прощения у неведомых космических сил, сыгравших с нею злую шутку.

Однако просьба о прощении не поможет тебе вернуться домой, подумала Шеннон, роясь в сумке в поисках газового баллончика. Катлер сказал, что Кахнаваки обязан наказать тебя. В этом есть что-то зловещее, не правда ли? В конце концов, ты проявила неуважение в XX веке. Тогда уже не было ни саскуэханноков, ни Кахнаваки, их вождя, и некому было отомстить за оскорбление — два оскорбления! Поэтому неведомые силы перенесли тебя в XVII век к Кахнаваки.