Шрифт:
В смятении Шеннон смотрела в спину уходящему Джону.
— Я не говорила этого, — растерянно прошептала она. — Я сказала, что это не твое дело.
Джон прихрамывал, и Шеннон почувствовала угрызения совести. Она напомнила себе, что он виноват во всем случившемся. Он пытался раздеть ее. Шеннон ввела в заблуждение его доброта и бесспорно искренняя забота о ее благополучии.
Собак нигде не было, а Джон был на полпути к хижине. Самое время убежать. Ночь можно провести в лесу. Или можно вернуться в хижину, послушать, что расскажет Джон про Кахнаваки. Можно было даже исподволь узнать хоть немного о самом Джоне Катлере.
ГЛАВА 5
Когда Шеннон вошла в комнату, Джон сидел в кресле-качалке. Жестом он велел ей встать перед ним. Ничто не выдавало его истинных чувств. Может быть, его удивило ее возвращение. Может, обрадовало. По усталому виду Джона можно было догадаться, насколько сильно у него болит нога.
Шеннон повиновалась, стараясь придать своему лицу такое же безразличное выражение.
— Ты обещал рассказать о Кахнаваки.
— Сначала я хочу сказать о другом. Я должен извиниться перед тобой за свое поведение.
— Я не скажу Кахнаваки.
— Не будь смешной, Шеннон. Неужели ты на самом деле думаешь, что он поверит тебе больше, чем мне?
— Его наблюдатель видел, как ты приставал ко мне…
— Его наблюдатель видел, как ты убегала. Мне велено держать тебя здесь против твоей воли. Незначительное принуждение разрешается и прощается. Прошу извинить меня за то, что ты называешь «распускать руки». В свою защиту скажу, что я слишком долго жил один и потому повел себя грубо. И… — его глаза стали глубокими и почти совершенно зелеными. — Ты очень красивая женщина.
— Ну, хорошо…
— Хватит. Я действительно обратил внимание на твою неудобную одежду и совсем не рассматривал твою грудь. Давай не будем больше возвращаться к этому вопросу. Ложись в постель, и я расскажу тебе о Кахнаваки. Ты заметила, — сказал он с легкой улыбкой, — я сижу спиной к кровати, как настоящий джентльмен. Раздевайся, ложись, и я начну свой рассказ.
— Нога болит?
— Не обращай внимания. Делай, как я говорю.
Шеннон стала у него за спиной, сняла туфли. Джинсы испачканы мокрой бурой глиной. Хотелось побыстрее снять их, но…
— Мне нужно в туалет, — хмуро сказала она.
— В туалет?
— Удобства? Уборная? — Шеннон сморщилась, когда он рассмеялся. — Я правильно сказала?
— Конечно. Тебя проводить? — не ожидая ответа, он позвал: — Герцогиня! — Помахивая хвостом, собака вылезла из-под кровати. — Присмотри за Шеннон, Герцогиня.
Шеннон схватила туфли и вышла на улицу, задумчиво посмотрела на лес, отделяющий ее от саскуэханноков. Ей очень хотелось к ним. Они ошибались, думая, что у нее больше общего с человеком по имени Джон Катлер. Возможно, из-за происхождения или языка. Но правда вспыхнула в ней, как костер, который она пыталась разжечь на их священной земле.
— Ваша земля священна и для меня, — прошептала Шеннон, глядя на деревья. — Не только потому, что там нашли вечный покой мой отец и ваши предки, но и за ее чистоту и красоту. Я напрасно боролась против загрязнения окружающей среды, бессмысленной охоты и хищнической эксплуатации полезных ископаемых. Душой и телом я с вами, а не с «моим» народом. Если бы вы только знали об этом…
Шеннон устремилась к сараю. Интересно было узнать, с какими еще животными мог сосуществовать Джон Катлер. Слегка приоткрыв дверь, чтобы, не дай бог, какая-нибудь живность не сбежала, она заглянула в темный сарай. Но оказалось, что это не сарай и не стойло, а миниатюрная кузница. Широко распахнув дверь, Шеннон смогла рассмотреть в лунном свете наковальню, мехи и аккуратно разложенные кузнечные клещи и кочерги. Она рассмеялась, представив себе заросшего, громадного Джона Катлера в черном кожаном фартуке. Весь в поту, чертыхаясь, он кует инструменты… для кого? Для каких целей?
«Капканы», — с отвращением подумала Шеннон. Стоило только обратить внимание на мужчину или поверить ему, как оказалось, что он жесток. «Пусть это послужит тебе хорошим уроком, Шеннон, — сказала она себе. — Держись подальше от этого зверя».
Бросив взгляд на хижину, Шеннон сняла грязные джинсы, яростно вытрясла их и вошла в кое-как сколоченную уборную.
— Останься за дверью, Герцогиня, — приказала она собаке.
От реки дул холодный пронизывающий ветер. Шеннон быстро оделась и вернулась в хижину.
— Я принес тебе воды… Там, в тазу. И щетка для волос…
— Спасибо, у меня своя. — Шеннон привела себя в порядок, признательная Джону за его притворную незаинтересованность, и разделась у него за спиной. Интересно, хватит ли у него наглости проверить, сняла ли она лифчик. Аккуратно сложив одежду, она положила ее на постели, нырнула под одеяло и сообщила: — Я уже легла.
Джон одобрительно посмотрел на нее.
— А теперь закрой глаза, мисс Шеннон, и я расскажу тебе о твоем герое.