— Но на поезде она могла доехать и без билета. Проводники, желающие подработать, еще не перевелись в нашем отечестве, несмотря на регулярные рейды ревизоров.

— Самый ранний поезд номер 51 в Москву прибывает только в пять тридцать две утра, — сказал Васятин. — Но в пять утра Вера уже была у себя дома.

— И?…

— И у нее есть алиби, — быстро кивнул Васятин. — Ей звонила ее подруга, некая Екатерина.

— И что понадобилось этой Екатерине от ее подруги в столь ранний час?

— Тут какая-то запутанная история с чемоданами, которые Вера отдала своему мужу, — неохотно ответил Васятин. — А чемоданы принадлежали на самом деле этой Екатерине. Вот она и звонила подруге узнать, что же там с ее собственностью.

— Ладно, это их дела, — кивнул Кукин. — Пусть сами разбираются.

Васятин был такого же мнения. И продолжил свой отчет:

— На машине она не могла добраться до Москвы, потому что не имеет водительских прав.

— Но, предположим, ее кто-то подвез, — решил так быстро не сдаваться следователь.

— Возможно, — задумался Васятин. — Если водитель был достаточно наглым и не боялся в ночное время превышать скорость и идти на обгон, то мог бы успеть обернуться за это время. Но…

— Что? — потребовал от него продолжения Кукин.

— Но на флаконе с ядом не обнаружено никаких отпечатков, кроме Юлии Пернатых, в чьей сумочке и нашли флакон.

— Продолжай разрабатывать эту Веру! — сказал Кукин. — Проверь, что у нее там с бабушкой. Вроде бы она что-то пробормотала, что та при своей работе была связана с ядами.

— По словам вдовы Злотова, когда я специально ей позвонил, чтобы уточнить эту деталь, ее бабушка провизор, — ответил Васятин. — А изготовить тот яд, которым был отравлен Владимир Злотов, мог практически любой человек, причем в кустарных условиях. К примеру, у себя дома на кухне. Вовсе не обязательно для этого иметь специальное образование.

— И все же специалисту такое провернуть сподручней! — вставил свое слово Кукин. — Ты пощупай эту старушку. Съезди к ней домой. Посмотри, какие у них взаимоотношения в семье. Что старушка скажет про покойного мужа своей внучки.

Васятин неожиданно почувствовал прилив бодрости и словно на крыльях вылетел из кабинета следователя. Адрес старушки опер получил от самой Веры. И Васятин был уверен, что застанет дома у старушки и саму Веру. Собственно говоря, на этом факте и основывалась его неожиданная жизнерадостность. Бедная Вера, такая трогательная и беззащитная в своем траурном платьице, неожиданно запала в сердце сурового опера. Хотя даже самому себе он не решился бы признаться в этом. Тем не менее он купил тортик и роскошный букет малиновых георгин с белыми точками. Цветы эти стоят в вазах недолго, зато первое впечатление создают просто отличное. Крупные цветки, сочные краски, стройный стебель и пышная листва заставляют всех домохозяек все же приветствовать эти недолговечные цветы у себя в комнатах.

Но надеждам опера не суждено было осуществиться. Веры дома не было. А дверь ему открыла пухленькая розовенькая старушка в круглых очках на курносом носу. При одном взгляде на нее становилось совершенно ясно, что эта старушка не в состоянии прихлопнуть даже таракана.

— Веру? — удивилась она. — Но ее нет. Видите ли… А собственно, чему я обязана вашим визитом? Вас прислала моя внучка?

Оперу не оставалось ничего другого, как вручить старушке тортик и цветы. Та расчувствовалась и тут же пригласила Васятина проходить в дом, что тот с удовольствием и сделал, рассудив, что рано или поздно Вера появится у своей бабушки. И если он будет ждать ее достаточно долго, то может и дождаться. Однако про свои профессиональные нужды он тоже не забывал. И под предлогом посещения ванной комнаты посетил и кухню, и небольшую кладовку. Увы, в кухне на плите в кастрюле мирно булькал овощной супчик, а в кладовке не было никаких домашних заготовок, кроме нескольких банок с персиковым компотом и маринованными огурчиками. Под потолком мухоморы тоже не сохли, а под кроватью в спальне не теснились подозрительного вида склянки.

— Однако грибной нынче год выдался! — выпив чаю с куском принесенного им же тортика, завел Васятин разговор на интересующую его тему.

К его сожалению, хозяйка квартиры, а звали ее Владлена Михайловна, продемонстрировала полнейшее равнодушие.

— Я грибы не собираю, — призналась она. — Не имею такой привычки. Сама я родилась и выросла на Кавказе. Там у нас особо за грибами по лесам никто не шастает. А в нашей семье так и названия грибов не знали. И знаете, хоть я и прожила не один десяток лет в Петербурге, но этой страсти местных жителей таскаться по холодному мокрому лесу с тяжелой корзиной так и не поняла. Мой покойный супруг — дедушка Веры — предпочитал проводить отпуск у моих родных на юге. Или мы ездили к морю.

— Неужели вы совсем грибы не употребляете? — поразился Васятин.

— Ну почему же? — пожала плечами старушка. — Покупаю замороженные шампиньоны. А вот у пьяниц возле магазина, когда они грибы по кучкам продают, нет, не беру.

— Брезгуете?

— Да нет, — покачала головой Владлена Михайловна. — Не брезгую. Если бы брезговала, то и шампиньоны бы не покупала. Их ведь вообще, говорят, на бытовых отходах выращивают. Просто не разбираюсь в них. В грибах то есть. И поэтому покупать боюсь. Вдруг пьяницы эти не настоящие белые грибы продают, а эти… как их там… Ложные белые! Говорят, они на вид так похожи, что не специалисту и не отличить. А отравиться по своей же глупости… Нет, нет. Зачем мне лишние проблемы?