Когда со столами студентов было покончено, Бетани взобралась на возвышение. Варгас оглядел комнату, увидел, что обыскивать больше нечего, и двинулся к окну. С десятого этажа открывался вид на широко раскинувшийся кампус и стоявшую низко над горизонтом Напье. Бетани ничего не нашла на месте учителя и подошла к пехотинцу.

–  Напоминает дом, да, мисс Линдквист?

–  Большинство альтанских архитектурных стилей - копии с оригиналов Нью-Провиденс, - ответила она, разглядывая Университет Гекаты. Его здания образовывали квадрат вокруг парка, где раньше росли деревья и цветы, стояли фонтаны и тянулись пешеходные дорожки.
– Как здесь просторно! Чтобы все это обыскать, понадобится год.

–  А университеты на Земле такие же?
– спросил Варгас.

–  Я видела их только на фотографиях. На Земле строят более высокие здания, и свободного пространства там меньше - плотность населения высока, и земля дороже. Все это, - Бетани показала на парк за окном, - на Земле посчитали бы ненужной роскошью.

–  Гляньте вон на те статуи.
– Варгас вытянул большую руку в направлении двух каменных фигур, стоящих в центре парка.
– Как по-вашему, что это за животные?

Бетани последовала взглядом за рукой капрала и увидела, что статуи стоят по двум сторонам от небольшой будки, похожей на вход в метро на Альте.

–  Отсюда не видно. Дайте-ка бинокль, капрал.

Варгас протянул ей электронные очки. Бетани долго рассматривала статуи с увеличением и наконец воскликнула:

–  Это же львы!

–  Это что, местные животные?

Бетани опустила бинокль и нахмурилась.

–  Неужели мама не рассказывала вам о земных львах? Это такие большие кошки.

Варгас поскреб подбородок.

–  Ах да, львы.

–  Интересно, что на Нью-Провиденс делали статуи львов, - рассуждала тем временем Бетани.
– Местные жители никогда их не видели, наверное, даже в зоопарке.
– Она отдала капралу бинокль и решительно скомандовала: - Пойдемте их осмотрим.

–  Уже не успеем, мисс Линдквист. Солнце садится, через полтора часа взойдет Антарес.

–  Это недолго. Мы обязательно вернемся в срок.

Пока историки и социологи разбирали обломки цивилизации на Нью-Провиденс, астрономы на орбите изучали изменения в структуре подпространства. Веками преподаватели многомерной физики искали аналогию, с помощью которой можно объяснить студен там феномен подпространства. Обычно его сравнивали с листом бумаги, скомканным в тугой шар, а затем снова расправленным. В процессе трансформации из двухмерного листа в трехмерную сферу бумага приобретает сложную структуру неровностей и складок, и по ним можно полностью описать процесс сжатия. Подпространственные складки - это те же "неровности", оставшиеся после того, как пространственно-временной континуум был смят гигантской черной дырой.

Ученые опирались на старые описания структуры подпространства, а также на то, насколько сместилась точка перехода Напье - Вэл после взрыва сверхновой. Путем внесения в старые карты поправок, описывающих сдвиг точки перехода, ученые создали компьютерную модель, позволявшую прогнозировать смещения остальных точек.

Однако в науке любой прогноз должен быть подкреплен экспериментом, а проверка расположения точки перехода - само по себе очень трудное дело, требующее тысячи точнейших измерений гравитационной постоянной. Для этой цели на "Александрии" имелось несколько сотен измерителей гравитации, которые запускались по точно рассчитанным траекториям к предполагаемым точкам перехода и в полете измеряли гравитационную постоянную в этом участке пространства, а затем передавали данные на "Александрию" для анализа.

Постоянное верещание сигналов приема телеметрической информации заполняло лабораторию обработки более ста часов без перерыва. Когда исследователи составили примерную карту точек перехода, ведущих к Антаресской туманности и Миру Сандарсона, Натаниэл Гордон и Михаил Планович потребовали аудиенции у Дрейка в его каюте на борту "Дискавери".

–  Мы обнаружили все точки перехода в этой системе, командир, - сказал Гордон, указывая на три широко разнесенные точки, в одной из которых флот появился в системе Напье. На трехмерном глобусе были отмечены звезда, все планеты, точки перехода и линии-изогравы.

–  Вы уверены, что их три?
– уточнил Дрейк. Профессор Планович кивнул:

–  Несомненно, командир. Мы начинаем понимать влияние сверхновой на подпространство. Видите ли...

Профессора прервал сигнал интеркома на столе Дрейка, тот нажал на клавишу приема.

–  Да, мистер Слейтер?

–  Вас вызывает доктор Вартон, командир. Он говорит, это срочно, и я решил вас побеспокоить.

–  Включайте.

На экране показалось полное красное лицо Вартона, он явно был чем-то обеспокоен.

–  Чем могу помочь, доктор Вартон?
– спросил Дрейк.

–  У нас наступила ночь, командир. Только что взошел Антарес.

Дрейк посмотрел на хронометр на стене. Кроме корабельного времени, он показывал время и уровень радиации на долготе Гекаты.

–  Мы знаем, который у вас час, доктор. Что случилось?

–  Бетани Линдквист и сопровождающий ее капрал выехали утром, как обычно. Они не вернулись.

Дрейк почувствовал, что внутри у него все сжимается.

–  Вы уверены? Проверили все укрытия?