– Не желаю быть ровней вашей ни в чем!.. Одно мнение общества, которое о вас существует!..
– говорила Домна Осиповна, начинавшая совсем выходить из себя.

– Да и вы не знаете, какое о вас мнение!.. Может быть, хуже, чем обо мне!..
– подхватил нагло Янсутский.

Домна Осиповна отвернулась от него и прямо ничего не ответила.

– Хорош бы брак у нас был!.. Еще только заговорили о нем, тиграми какими-то стали друг против друга!
– произнесла она как бы больше сама с собой.

– Тогда, может быть, лучше бы было!.. Столковались бы как-нибудь!.. сказал Янсутский, ядовито усмехаясь.
– А вы напрасно меня отталкиваете; по старой дружбе я еще раз вам повторяю: раскаетесь!..
– заключил он с ударением.

– Никогда!.. Наоборот, уверена, что всю жизнь буду хвалить себя! воскликнула Домна Осиповна.

– Увидите!
– пригрозил ей Янсутский и круто повернул назад к парку.

– Вы не желаете, чтобы я вас довезла?
– спросила его Домна Осиповна.

– Нет, дорогу я знаю!..
– ответил он грубо и быстро пошел.

Домна Осиповна села в коляску. Лицо у ней было очень сердитое; губы надулись, глаза покрылись туманом гнева, хотя в одном отношении она была довольна этим объяснением: оно окончательно развязывало ее с Янсутским, ужасно ей надоедавшим своим ухаживаньем.

В парк Домна Осиповна не возвращалась, чтобы не встретиться опять с Янсутским, и проехала в Москву через Бутырскую заставу.

– Иван Иванович Перехватов не заезжал ко мне?
– был первый ее вопрос, когда она вошла в свою великолепную квартиру.

– Никак нет-с!
– отвечал ей вежливо красивый из себя лакей.
– Чай готов!
– прибавил он негромко.

– Я подожду Ивана Ивановича, - отвечала величественно Домна Осиповна.

День этот был днем установленных вечеров Олуховых, которые Домна Осиповна возобновила по истечении шестимесячного траура; на вечерах этих, впрочем, один только бывал Перехватов, который вскоре и явился.

– Пойдемте пить чай!
– сказала ему Домна Осиповна, непродолжительно, но крепко пожав его руку.

– С удовольствием!
– подхватил доктор.

Когда Домна Осиповна в сопровождении его проходила в столовую, то в ее походке, в ее богатом туалете, в убранстве чайного стола, на котором блестел серебряный самовар, так и чувствовалось пятимиллионное состояние. Домна Осиповна села на особо приготовленное для нее кресло.

Доктор поместился очень близко к ней и тоже на довольно покойный стул. Домна Осиповна налила ему стакан, а себе небольшую чашку; доктор выпил чай и съел при этом массу печенья.

Домна Осиповна, налив ему еще стакан, откинулась на задок кресел и стала на него томно смотреть.

За этим стаканом доктор выпил третий, четвертый, продолжая пожирать сухари, бисквиты, а также и стоящие на столе фрукты: он был большой чаепиец и сладкоежка!

Домна Осиповна не переставала на него смотреть.

– Вы знаете, что сегодня Янсутский делал мне предложение, - начала она, закуривая пахитоску.

Получив в обладание миллионы, Домна Осиповна начала курить вместо папирос пахитосы; сделала это она, припомнив слова Бегушева, который как-то сказал, что если женщины непременно хотят курить, так курили бы, по крайней мере, испанские пахитосы, а не этот тошнотворный maryland doux!*. Домна Осиповна вообще очень часто припоминала замечания Бегушева; а еще более того употребляла его мысли и фразы в разговорах.

______________

* сладкий мерилендский табак! (франц.).

– Янсутский был поэтому у вас?
– спросил доктор неторопливым, но не совсем спокойным голосом.

– Был у меня, обедал, напросился, чтобы я взяла его с собой ехать в парк, - надоел мне до невозможности!
– говорила Домна Осиповна, помахивая кокетливо своей пахитоской.

Доктор при этом обратил свое внимание на ее кольцо.

– Однако у вас это новинка, - сказал он, указывая на прелестный перстенек с брильянтом, надетый на указательный палец Домны Осиповны.

– Я у мужа в вещах нашла этот брильянтик и велела себе сделать кольцо... Он воды очень хорошей.

– Вода и грань превосходные!
– подтвердил доктор.

– Хотите взять его на память себе?
– спросила Домна Осиповна.

– Но оно мне и на мизинец не взойдет!.. У вас ручка такая тоненькая, произнес доктор, усмехаясь.

– Повесьте его, как брелок!.. Дайте мне вашу цепочку!..

И Домна Осиповна, сняв с руки своей перстенек, сама навесила его доктору на цепочку.