Послышался стук в наружную дверь.

Парашка утерлась фартуком и нехотя поднялась открывать.

– Панька!
– раздался в коридоре ее радостный возглас.

Кланя встрепенулась, закинула назад упавшие на плечи волосы, закрыла одеялом грудь. Лицо ее зарделось радостью.

Панька распахнул дверь и остановился посреди комнаты с глупой улыбкой безграничного счастья. Не знал, что делать, что говорить.

Соня, взяв под руку Парашку, утирая слезы, пошла на кухню. Тяжело опустившись на лавку у кухонного стола, молча протянула кружку.

Парашка так же молча вылила остатки из бутылки, дала ломтик хлеба и Села против Сони, не поднимая заплаканных глаз, чтобы не видеть, как та пьет самогонку.

Через несколько минут на кухню пришел счастливый молодой отец.

– А я Василия Захарча видел!
– еще с порога сообщил он, не обращаясь ни к кому.

– Жив?
– невольно вырвался у Сони уже давно мучивший ее вопрос.

– Раненый лежит в Рассказовской больнице. В плечо пулей. Скоро поправится.

Соне стыдно стало перед Панькой за свою несдержанность - выдала себя брату соперницы! Она не могла теперь оторвать глаз от пола и тяжело думала над тем, как скорее уйти отсюда, чтобы бежать в Рассказово, - хоть одним глазком посмотреть на Василия, а потом можно и помирать...

– А я вестовым при штабе служу!
– хвалился Панька.
– На лихом рысаке разъезжаю! Вон он стоит! Меня на два часа домой отпустили.

Соня невольно взглянула в окно и подумала: "Дал бы ты мне, Панька, своего коня слетать к Васе, всю жизнь бы за тебя бога молила..."

– Ну, я пойду, - сказала она, чувствуя, что начинает хмелеть.

– Да куда ты спешишь, Сонюшка, - кинулась уговаривать ее Парашка.

– Спасибо за все. Меня отец ждет на станции, - соврала Соня.

– Ну, бог с тобой, иди, коли надо.

– Накажи нашим в Кривушу, - попросил Панька, - чтобы мамаша Аграфена приехала к Клане. Да скажи, что живы все.

– Все скажу, Паша, до свидания.
– Соня поклонилась и нетвердо перешагнула порог. Парашка пошла проводить.

– Что с ней, Параша?
– спросил Панька, когда хозяйка вернулась.

Парашка притворно пожала плечами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Кочергин торопливо подошел к дому Вольского, постучал в окно.

– Ну, что? Справку дал?
– спросил Вольский, открыв ему дверь.

– Дал, а что мне бумага. Отряд мой силой разоружили.
– Кочергин, не ожидая приглашения, сел и опустил голову.

– Ты еще не знаешь, что тебе даст эта бумага!

Кочергин недоуменно уставился на учителя.

– Ну-ка, дай прочту.

Кочергин подал Вольскому справку.

– Ну вот и хорошо, - прочитав, удовлетворенно хлопнул рукой по бумаге Вольский.
– Теперь садись ближе к столу, будем писать жалобу в Реввоенсовет республики Троцкому... Это, братец, тоже нелегко. Надо так сделать, чтобы умно было написано и одновременно малограмотно, чтобы была вера, что ты сам составил.

Вольский склонился над бумагой.

"...После позорного бегства Укрепрайона с многочисленным гарнизоном 23 августа они вновь возвратились в Тамбов и не пожелали признать избранный рабочими единогласно ревком, разогнали его путем бандитства и обезоружили весь отряд, а меня старались арестовать, члена ревкома тов. Равченко умышленно намеревались убить, но только ранили...

Я второй раз восстановил власть в городе Тамбов...

Я, сын революции, защитник советской власти, требую полной чистки и сдачи под строгий революционный суд всех руководителей жизни Тамбовской губернии с Советом Украйона во имя невинной пролитой крови населения г. Тамбова от мамонтовских банд, во имя процветания советской власти...

Мои действия подтвердит и все изложенное в сем докладе все население города Тамбова и истинные коммунисты Тамбовской организации, при сем докладе прилагаю документальные доказательства.

Командир 29-го стрелкового батальона Московского сектора войск внутренней охраны - Кочергин".

– Они у нас попрыгают!
– зловеще улыбнулся Вольский.
– Троцкий это дело так не оставит. Позором их обложим: пусть оправдываются! Я митинг у вагонников соберу, натравлю еще кое-кого написать Троцкому... По городу слухи пустим. Поезжай сегодня же в Кирсанов. Троцкий там. Сам лично передай пакет в его штаб.

– А почему ты знаешь, что Троцкий в Кирсанове?
– вдруг насторожился Кочергин.

Вольский хладнокровно встретился с горящим взглядом Кочергина и спокойно ответил:

– Случайно услышал разговор Чичканова с губвоенкомом.

Кочергин поверил.

Если бы он знал, этот отчаянный, честолюбивый человек, что час назад от Вольского вышел член ЦК партии эсеров, давший точные указания, как распорядиться его, Кочергина, судьбой!..

2

Сидор выехал из Сампура во главе продотряда. Предстояло учесть хлеб нового урожая в Верхоценье, заставить мужиков как можно скорее молотить и вывозить зерно на станцию.