– Я. Доказательств, правда, вы не найдете. Я побеспокоился.

– Найдем. Значит, вы убрали конкурента?

– Убрал. На войне как на войне.

– А послал к вам тех двух Гелий Станиславович?

– Вы очень быстро хотите все узнать, - усмехается Барсиков, закуривая новую сигарету и опять пытаясь сжечь спичку до конца, на этот раз фокус ему удается, и он явно доволен.

– Значит, Виктор Арсентьевич согласился с вами иметь дело, хотя вы убили его лучшего друга?
– задаю я новый вопрос.

В каждом деле меня интересуют такие вот моральные и психологические аспекты, это помогает понять побудительные мотивы, разгадать некоторые поступки и характеры. Такое копание входит у меня в привычку.

– Бросьте, - небрежно машет рукой Барсиков.
– Какие могут быть в наше время друзья? Это все сладкие слюни, их выдумывают газеты.

Я чувствую, что усталость мешает мне дальше вести этот разговор спокойно. Меня начинает переполнять злость. Нет настоящей дружбы? Это он мне будет говорить?

– В газетах пишут не о вас, когда пишут о дружбе, - насмешливо говорю я.
– Какая уж тут дружба. Купрейчик, например, сейчас выкладывает все ваши секреты и всех топит, рассчитывая спасти свою шкуру. Вот такая у вас дружба.

– При чем тут дружба? Это трусость и предательство, - свирепо рычит Барсиков.
– От меня вы этого не дождетесь, имейте в виду. Я из другого теста. Понятно вам?

Я пожимаю плечами.

– Надеюсь, вы просили о свидании со мной в такой поздний час не для того, чтобы читать мне лекции по экономике и заверять, что ничего мне не скажете?

– Конечно, - заметно успокаиваясь, кивает головой Барсиков.
– Дело в другом. Я думаю, что больше вас не встречу. Мной займется следователь. Так вот: на прощанье хочу вам сказать. Я скоро выйду на свободу. Я знаю много путей для этого. И я вас запомню. С вас началось крушение самого красивого и выгодного моего дела. Я вам этого не прощу. Учтите. И вас найду. Я человек упрямый. Вот что я хотел вам сказать.

– Что ж, Лев Игнатьевич, посмотрим, придется ли нам встретиться. Только о таких планах, как ваши, лучше не предупреждать. Солидные люди так не поступают. Дешевкой пахнет.

– Поглядим, какая это дешевка, поглядим!
– снова вскипает Барсиков.

На том наш разговор и заканчивается. Малоприятный разговор.

И вот я еду домой в пустом троллейбусе по пустынным, ночным улицам. Я измучен этим днем до предела и все время, пока еду, нахожусь в каком-то взвинченно-недовольном состоянии, словно день прошел вовсе безуспешно, словно и последний, трудный разговор с Барсиковым ничего нам не дал. А ведь он кое-что дал, вы, наверное, тоже обратили внимание.

Глава IX

ВСЕ, ЧТО ИМЕЕТ СВОЕ НАЧАЛО, ИМЕЕТ И КОНЕЦ

Сегодня с утра у нас собирается еще одно "межведомственное" совещание. Приехал из прокуратуры Виктор Анатольевич. Службу ОБХСС представляют Эдик Албанян и его начальник Геннадий Антонович Углов. Ну, а Уголовный розыск мы с Кузьмичом, Валя Денисов и Петя Шухмин.

На это совещание мы с Петей идем вместе, и он мне по дороге вдруг, улыбаясь, сообщает:

– Валька-то жениться вроде собрался. Ты ничего не слыхал?

– Ну да?
– удивляюсь я.

– Усиленно больно ухаживает за одной девчонкой. Я ее, между прочим, видел.

– И как, понравилась?

– Мне жены и девушки моих друзей никогда не нравятся, - решительно объявляет Петя.
– Это уже такая психология. Ну, прямо как отрезает, представляешь?

– Да я не в том смысле, а вообще.

– Ах, вообще. Тогда, конечно, ничего, вполне симпатичная. Только очень уж маленькая. Под стать Вальке, словом. Зовут Нина. Бухгалтер в ресторане.

– Все уже узнал.

– А как же?
– смеется Петя.
– Служба такая.

– Значит, Валька женится, а за ним и ты?

Петя настораживается.

– Откуда ты взял?

– А ты недавно тоже с одной девчонкой подружился. Зовут Лена. Профессия медсестра, в госпитале работает.

– Вот черти, - добродушно усмехается Петя.
– Ничего не скроешь.

– Служба такая, - повторяю я Петины слова.
– Знаем даже, что по комплекции она под стать тебе.

– Точно, - довольно кивает Петя.
– Местами даже пошире. Я только думаю, что будет, если она когда-нибудь драться начнет.