Земсков расстегнул гимнастерку. Мужчина в нательной рубахе подозрительно посмотрел на него:

– А может, хочешь спрятаться? Дезертир?

Такого вопроса Земсков не ожидал. И действительно, как доказать этому человеку, что он не дезертир?

– Хорошо! Вы мне не верите? Там по тротуару идут немцы. Я сейчас выйду и перестреляю их сколько успею. Когда вернутся наши, передайте им мои документы, - он вынул из кармана партбилет и удостоверение личности.

Хозяин неторопливо взял документы и пошел к окну, потому что уже темнело. Женщина загородила ему дорогу:

– Не подымай штору! Сумасшедший! Зажги спичку.

– И то верно!
– При свете спички он прочел: "Отдельный гвардейский минометный дивизион моряков. Лейтенант Земсков Андрей Алексеевич. Командир батареи ПВО - ПТО". Так... А ну, подойди поближе. По фотографии похоже, только это не доказательство, что ты не дезертир...

– А вы-то кто такой? Может быть, специально задерживаете, чтобы дождаться немцев!

– Ну, не сердись, парень. Верю. Держи свои документы. Катя, дай ему мою рубаху и брюки. Будем знакомы. Дорохов!
– он протянул руку.
– Какую машину разыскиваешь?

– Санитарную, с белым якорем на дверке.

– Видел. Потому и поверил тебе сразу, только хотел испытать. Машина эта стояла направо за углом, у скверика. Видимо, повреждена. Пошли помогу.

Женщина схватила его за руку:

– Куда ты, горе мое?!

Он ласково отстранил ее:

– Терпи, Катенька. Еще не то будет. Сама знаешь...

Когда совсем стемнело, Земсков в полосатой рубашке, надетой поверх гимнастерки, и в брюках навыпуск вышел вслед за Дороховым. У сквера, в переулке, действительно стояла санитарная машина. Она была пуста. Дорохов быстро разобрался: - Бензобак пробит. Вот еще дырки от пуль. Ясно бросили. А много было людей?

– Четверо: военфельдшер, санитар, девушка-сестра и шофер.

Земсков внимательно осмотрел все вокруг машины, поднял с тротуара бинт в бумажной обертке, потом прошел несколько шагов налево, вернулся, пошел направо. Под ногой у него хрустнуло стекло. Земсков нагнулся: разбитый пузырек! Он опустился на колени, понюхал землю и ощутил слабый запах иода. Видимо, убегая из машины, люди захватили с собой медикаменты. Может быть, обронили еще что-нибудь? Дальше никаких следов не было.

– Погоди, парень!
– сказал Дорохов, остановившись у низкого окна, выходящего на тротуар. Он тихонько постучал. Приоткрылась ставня.

– Стрельцова, это я - Дорохов.

Их немедленно впустили. Посыпались вопросы:

– Товарищ Дорохов, вы здесь?

– Корней Иванович, как же вы остались?

Дорохов отрубил:

– Остался, как видите. Так надо. Сейчас речь о том, чтобы помочь товарищу командиру.

При мигающем свете керосиновой лампочки без стекла Земсков увидел целую семью: двух женщин, старика со старухой, внучат. Негромкая размеренная речь Дорохова сразу внесла спокойствие. Одна из женщин рассказала, что мимо их окна час назад пробежала девушка с санитарной сумкой.

– Вот что!
– сказал Дорохов.
– Надо бы вам пройти по соседям, в сторону улицы Фурманова. Может быть, кто еще видел этих людей. А мы пока подождем у вас. Не боитесь?

– Боимся, - честно ответила женщина постарше, но тут же стала надевать платок. Она вернулась минут через десять: - Нашла! Вашу девушку увела Сидоркина, что работает завмагом "Культтовары".

Земсков и Дорохов пошли к Сидоркиной, но Людмилы там не оказалось. Заведующая магазином подтвердила, что действительно она увела к себе высокую девушку с якорьком на рукаве гимнастерки.

– А где она сейчас?
– спросил Земсков.

– У Прохоровых в сарае, на чердаке.

Дорохов попрощался с Земсковым:

– Теперь ты - на пути, а мне не стоит особенно много шататься по городу. Как думаешь выбираться?

– Выберусь, товарищ Дорохов. Пойду вверх по реке. Там меня ждет наш матрос.

Дорохов неожиданно обнял Земскова и хлопнул его ладонью по спине:

– Счастливо, парень! Главное, возвращайтесь поскорее - вы все. Насовсем!

Земсков проводил глазами смелого человека, которого все здесь знали. Кто он такой? Может быть, через некоторое время мы услышим о партизанском отряде в районе Майкопа, а может, погибнет сегодня же ночью, как тысячи безвестных героев.

Сарайчик Прохоровых находился за огородом, среди зарослей бузины и лопуха. В дом заходить не стали. Земсков сорвал с дверей сарая повешенный для пущей верности хозяевами жестяной замочек. В темноте он нащупал лестницу. Сидоркина караулила у ворот.

Когда под ногами Земскова заскрипели хлипкие ступеньки, сверху раздался срывающийся голос:

– Стой! Ребята, гранаты к бою!

– Людмила, это я - Земсков!

Он схватился руками за раму чердачного люка, подтянулся и влез наверх. Людмила бросилась к нему: